70 
Только Полина хотела ответить, как зазвонил телефон. На проводе был Глеб. Он сообщил, что, пока сидел в камере, ему в голову пришла одна идея, которую срочно нужно проверить на компьютере.
— Так что я сейчас в лаборатории, — добавил он.
— Ты что, даже не заезжал домой? — ужаснулась Полина. — Помыться, побриться?
— Скажи спасибо, что никто не обнаружил мои наклеенные усы. А то бы меня побрили с невероятной тщательностью. Кстати, если тебя это действительно волнует, то я принял душ и переоделся. Эта секретарша! Простить ее не могу. Представляешь, она выглянула в коридор именно в тот момент, когда я выходил от Голубева. Тот, естественно, был жив-живехонек. Мы с ним поболтали, и он угостил меня чаем с «Птичьим молоком». Я вытирал платком руки от торта, а эта дурочка Вероника подумала, что этим платком я уничтожал отпечатки пальцев. Из-за ее богатого воображения я угодил в кутузку!
— Тебя там не били? — жалобным голосом спросила Полина.
— Ушам своим не верю! Ты что, всю ночь меня оплакивала?
— Нет, мы с Витей…
— Ах, он уже Витя! Я так и знал. Вас нельзя на секунду оставить одних.
— Мы были не одни, — обиделась Полина.
— Ты имеешь в виду Емельянова? Да на нем можно мамбу плясать, когда он дрыхнет. Так вы приедете? — без перехода спросил он.
— Сейчас поднимем Левку, придем в себя после ночного приключения и приедем.
— После какого такого приключения? — насторожился Глеб. — У вас еще что-то произошло?
— Почти что, — ответила Полина. — Так, ерунда, не волнуйся. Главное, что все благополучно закончилось.
— Ну, знаешь! Эти твои формулировочки вместо того, чтобы успокоить, только пугают.
— Мне кажется, когда дело касается тебя, у Глеба съезжает каска, — заметил Виктор, едва Полина положила трубку. — Кстати, я давно хотел спросить… — Он взял ее за руку и притянул к себе. — Могу я рассчитывать на откровенность?
Полина опустила глазки долу. Она догадывалась, о чем он сейчас спросит. Нет, он не должен знать, как сильно и как давно она его любит. Чем меньше мужчина понимает, что чувствует женщина, тем нежнее он к ней относится. Стоит только выболтать все, что у тебя на душе, и он тут же потеряет к тебе интерес. Полина не хотела, чтобы Виктор потерял к ней интерес.
— Почему ты избегала меня целых три с половиной года? — спросил он проникновенно.
— Не знаю. Просто мне казалось, что мы противопоказаны друг другу.
— А это не потому, что… ну…
— Нет. Все, что сейчас происходит, подобно озарению, — солгала Полина, глядя на Виктора большими честными глазами. Внезапно позади них раздался заспанный Левкин голос:
— Не верь ей, Витя, она скрестила пальцы за спиной!
— Негодяй! — воскликнула Полина, краснея. — И почему ты проснулся именно сейчас?
— Это судьба. Кстати, я нашел твою записку. — Левка помахал в воздухе смятой бумажкой. — Полагаю, раз вы здесь, то склады под Воскресенском разрушены до фундамента.
— Прекрати паясничать и быстренько приводи себя в порядок, — приказала Полина.
— В честь чего такая срочная побудка?
— Глеба отпустили. Он ждет нас в лаборатории.
В «Жигулях», которые столько дней торчали перед институтом, уже больше суток никого не было. По иронии судьбы именно в тот момент, когда оживленно беседующая троица приближалась к зданию, к «Жигулям» направлялся человек в поношенной китайской куртке с металлической «молнией» и синей спортивной шапке с отворотом.
— И все-таки тебе лучше не рисковать, — сказала Полина Виктору, побуждая его сделать крюк и, по обыкновению, войти в институт с тыла.
Когда Виктор скрылся за углом соседнего дома, Полина взяла Емельянова под руку и спросила:
— Посмотри, а машина-то пустая. Это что-то новенькое.
— У ребят неприятности, ты не забыла? Я рад, что ими занимаются компетентные органы. Надо только немного подождать.
— Левка, скажи честно, вы меня когда-нибудь обсуждали? — внезапно спросила Полина.
— Клянусь самым святым, никогда! — горячо воскликнул тот. Он даже не посчитал нужным сжать в кармане фигу. У него была личная система суеверий, которая никоим образом не запрещала произносить вслух фальшивые клятвы.
Полина явно не обратила внимания на человека в китайской куртке, лишь мельком посмотрела на него. С мужчиной все было как раз наоборот: увидев Полину, он на секунду замер и проводил ее внимательным взглядом.
Первоначальной целью его появления здесь была машина: он хотел забрать «Жигули». Но теперь, после того, как увидел Полину, он передумал и, приняв на ходу решение, последовал за ней и Левкой в здание института. Когда они скрылись за дверями лаборатории, он заглянул туда, извинился и прошел дальше по коридору. В институте было много людей, поэтому оказалось нетрудно выяснить, как зовут заинтересовавшую его девушку. Полина, родная сестра Глеба Спешинского. А Глеб — лучший друг Астахова. Кстати, сам Астахов тоже находился в лаборатории, что вызвало сардоническую усмешку на лице человека в китайской куртке.
70 
