очень нудно 
60 
– Тернер, тогда, по-видимому, вы будете секундантом Бронсона.
Тернер, круглолицый молодой человек со слишком длинными рыжевато-каштановыми кудрями, нахмурился и сложил короткие руки на груди. Было ясно, что исполнять обязанность секунданта Бронсона, ободрять и помогать ему, не очень-то привлекало Тернера.
Закери понимающе усмехнулся:
– Не беспокойтесь, милорд. Я не нуждаюсь в секунданте.
И тут, к всеобщему удивлению, в разговор вступил еще некто:
– Если позволите, Бронсон, я буду вашим секундантом.
Закери посмотрел туда, откуда донесся этот бесстрастный голос, и увидел человека, сидящего в угловом кресле. Отложив в сторону свежий номер «Таймс», незнакомец встал и подошел к ним. Он был высок, строен, белокур и изящен, – в общем, именно таков, каким полагается быть аристократу. Закери задумчиво рассматривал его: кажется, они в «Марлоу» не встречались. Он был красив, даже царствен – с холодными серыми глазами, пшеничного цвета волосами и превосходно выточенным лицом. Сдержанпая манера и взгляд, проницательный и умный, вызывали в памяти изображение позолоченного ястреба.
– Уордон, лорд Блейк Рейвенхилл, – представился незнакомец, протягивая руку.
Закери протянул свою. Рукопожатие у лорда Блейка оказалось неожиданно сильное и крепкое. Звук его имени о чем-то напомнил Бронсону. Рейвенхилл, Рейвенхилл… это имя произнесла Холли всего несколько часов назад под воздействием опия, вспоминая мужа. Рейвенхиллом звали самого близкого друга Джорджа Тейлора. Он ли это? Почему он вызвался быть секундантом Закери? И что думает Рейвенхилл по поводу того, что горячо любимая жена Джорджа нанялась к такому плебею, как он, Закери? Его серебряно-серые глаза не выдавали никаких эмоций.
– Почему вы предлагаете мне свою помощь? – поинтересовался Закери.
– Это мое дело.
Закери рассматривал его еще мгновение, потом коротко кивнул:
– Ладно. Пойдемте.
Вслед странному шествию тихо шелестели газеты и поворачивались головы. Почуяв, что запахло скандалом, кое-кто не поленился встать и пойти в подвал, находившийся позади парадных комнат. Спускаясь по темной узкой лестнице, Закери уловил обрывки фраз, которыми шепотом обменивались Уоррингтон и его приятели.
– Глупо с вашей стороны было принимать вызов… огромный чертов ублюдок… – бормотал Тернер.
– …ничего не понимает в технике и дисциплине… просто уличное животное, – последовал презрительный ответ Уоррингтона.
Закери улыбнулся с мрачным удовлетворением. Возможно, граф хорошо разбирается в технике и дисциплине. Возможно, он много лет тренировался. Но все это ничего не стоит по сравнению с опытом, который приобрел Закери, стоя на углу улицы и принимая вызов любого желающего. Сколько дней и ночей он дрался, борясь за каждый шиллинг и зная, что его матери и сестре нечего будет есть, если он проиграет. Бокс никогда не был для него развлечением… Только возможность выжить… Бокс – его образ жизни. А для Уоррингтона это всего-навсего спорт.
– Не следует его недооценивать, – послышался рядом тихий голос Рейвенхилла, как если бы мысли Закери каким-то образом стали ему известны. – У Уоррингтона сокрушительный удар и большая скорость, чем вы могли бы ожидать, Я дрался с ним несколько раз в Оксфорде, и дело всегда кончалось для меня нокаутом.
Они добрались до подвала, прохладного, тускло освещенного и затхлого. Грязный пол был сыроват, а каменные стены – зеленые и скользкие. Половину помещения заполняли бесконечные ряды полок с винными бутылками, но все же там оставалось еще достаточно места, где они могли бы развернуться.
Пока Бронсон и Уоррингтон снимали фраки и рубашки, секунданты обозначили границы ринга и провели в середине его две черты с промежутком в фут. Рейвенхилл быстро отдал дань традиции, оговаривая условия боя:
– Каждый раунд продолжается до тех пор, пока один из дерущихся не коснется чем-либо пола. Затем каждый возвращается в свой угол, отдыхает тридцать секунд, идет обратно и встает на стартовую черту. Тот, кто не может подняться, считается побежденным. – Он перевел взгляд с застывшего лица Закери на решительное лицо Уоррингтона. – Я ничего не забыл, джентльмены?
– Забыли, – сказал Уоррингтон, бросив на Закери такой взгляд, словно ждет от него подвоха. – Никаких захватов.
Рейвенхилл ответил прежде, чем Закери успел заговорить:
– Захват головы и шеи совершенно законны, милорд.
60 
