очень нудно 
78 
Рядом суетилась Гундё. Старалась заглянуть дедушке в глаза. Подобострастно. Ее сыночки (и законные наследники) возились тут же. Младший зачем-то пытался залезть рукой в пасть дрыхнущему кобелю, а старший воевал — лупил палкой по опорному столбу.
Я поглядел пару минут на эту патриархальную картину (меня будто не видели), а потом запах съестного достиг не только моих ноздрей, но и мозга. И желудок тут же потребовал завтрак.
Я прислонил в «пирамиде» дедушкино копье, скинул верхнюю одежду, распоясался, двинулся к пирующим, на ходу извлекая собственную ложку.
Тут меня изволили заметить.
Каменный Волк вперился в меня взглядом профессора математики, подозревающего наличие у экзаменуемого шпаргалки… Но ничего не сказал.
Свартхёвди радостно поздоровался и потеснился, уступая козырное место напротив горшка. Палица тоже проворчал что-то дружелюбное. Дедушка помалкивал.
Я хапнул варева из емкости! Отлично! Сдобренная маслом каша с кусками копченой свинятины. Самое то после ночного поста. А пиво где?
Я зашарил взглядом — и Гундё тут же подсунула мне кружку. Правда, не с пивом, а с парным молоком. И горячей еще лепешкой. Медовой. Кайф!
Я работал челюстями, как волк после недельного поста. Всё было так вкусно! А я так увлекся процессом, что не сразу заметил, что господа берсерки больше не черпают из горшка, а глядят на меня с неподдельным интересом.
Я не без усилия остановился. И почувствовал, что брюшко мое ощутимо потяжелело. Однако я знал, что вполне мог бы сожрать еще столько же. Во как!
Дедушка изобразил рукой берсеркам: оставьте нас, и Хавгрим с Медвежонком послушно слились. Свартхёвди, вылезая из-за стола, хлопнул меня по спине и пожелал приятного аппетита.
— Что было? — напрямик поинтересовался Стенульф.
Стоило мне подумать о том, что случилось ночью, как мой рот самопроизвольно растянулся в улыбке. Состояние, в которое я впал ночью, ушло, но послевкусие осталось. Да еще какое! Одна только мысль-воспоминание — и мне снова захотелось туда. Чуть отрезвила другая мысль: что дедушка наверняка подмешал в свое пойло какую-то наркоту. Коли так, то я отлично понимаю наркоманов. За такой кайф и здоровья не жалко!
«Стоп! — решительно сказал я сам себе. — Не в дури дело!» Так и есть. Бывал я в Амстердаме. Пробовал их кафешопные «деликатесы». Ничего похожего!
Кстати, мне был задан вопрос! И что на него ответить?
Дедушка ответил на него сам:
— Один не принял тебя!
Я пожал плечами. Может, и не принял. Мне как-то по барабану.
— Твой волк ко мне приходил, — сообщил я, с той же глуповатой ухмылкой, которую был не в силах сдержать.
— Мой волк? — Дедушка насторожился. — И что?
— Да ничего. Спал у меня в ногах. Утром убежал.
— В ногах, говоришь?
Тут дедушка протянул свои длиннющие грабки, ухватил меня за голову, подтянул к себе и заглянул в глаза.
Я не противился. Пусть смотрит, не жалко.
Стенульф и смотрел. Долго. Потом отпустил меня и проворчал, по-моему, с облегчением:
— Один не отверг тебя. Но и не принял. Другой бог был с тобой. У него глаза Бальдра, но это не может быть Бальдр, потому что Бальдр — в царстве Хель.[44]
— И что теперь? — спросил я.
— А ничего, — дедушка окунул палец в мою кружку с молоком и нарисовал у меня на лбу какой-то знак. Руну, надо полагать.
— А волк тот был не мой, — сообщил берсерк-мастер с очень серьезной миной.
— Правда? А чей?
— Твой. Повезло тебе, Черноголовый. С таким вожатым ты и без клинка в Междумирье не потеряешься.
Я открыл рот, чтобы потребовать дополнительных объяснений, но могучий дедушка неуважительно велел заткнуться и доедать жаркое. Потом почесался шумно и с удовольствием, а затем изрек:
— Устал я от вас, дренг, чай, не юнец. Восьмой десяток этим летом разменяю. Так что бери-ка ты Сваресона и отправляйтесь-ка домой.
Чего-чего? Восьмой десяток?
Нет, я не спросил вслух. Хватило ума. Я-то думал: дедушке максимум шестьдесят. А судя по тому, как он пользует Гундё, — и того меньше. Охренеть!
Но прежде, чем мы подались в обратный путь, Свартхёвди сделал мне предложение, от которого здесь отказываться не принято.
Глава двадцать девятая,
в которой герой приобретает близкого родственника и участвует в почти тантрической мистерии
И у да, от такого не отказываются.
78 
