46 
— Я отпустил няню, — улыбнувшись, сообщил он. — Подумал, что дождусь тебя.
Шарлиз удивленно смотрела на него.
Будто только сейчас она увидела в нем того, кого не замечала все эти долгие месяцы: красивого, привлекательного, не обделенного добротой и порядочностью, мужчину, который прекрасно ладил с ее сыном и вполне мог заменить ему отца.
Открытие было настолько шокирующим, что Шарлиз потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя.
— Как вы тут? Он тебя не слишком измучил? — наконец спросила она, улыбнувшись.
— Нет, что ты… — Брюс бросил теплый взгляд на мальчика, которого держал на руках. — Мы отлично пообщались, потом он выпил сока и уснул.
— Понятно… — Шарлиз приблизилась к Брюсу. — Давай-ка я положу его в кроватку.
Она забрала из рук Брюса ребенка и аккуратно устроила его в кроватке.
Брюс негромко кашлянул.
Обернувшись, Шарлиз посмотрела на него.
— Знаешь… — Она подошла к нему и заглянула в его карие глаза. — Я давно должна была это сказать… Но… в общем, не знаю… — Она замолчала.
Брюс с интересом смотрел на нее, ожидая продолжения, но и не торопя.
Неловкое молчание на несколько минут затопило комнату.
— Брюс… — Шарлиз неловко кашлянула. — Я должна признаться, что… неравнодушна к тебе… — Она предупреждающе подняла руку, видя, что он хочет что-то сказать, и показывая, что пока еще не закончила. — Я знаю, что не подхожу тебе. У меня слишком богатое прошлое, чтобы предлагать тебе жениться на мне. Но… мне бы очень хотелось, чтобы мы с тобой перестали быть просто друзьями… — Она вздохнула, опустила голову, но вновь подняла ее и открыто посмотрела Брюсу в глаза: — Давай попробуем снести те преграды, что разделяли нас, и посмотрим, что получится.
Ну вот и все… Она сказала то, о чем думала.
Шарлиз с едва скрываемым напряжением ожидала, что ей ответит Брюс.
Однако Брюс молчал. И это молчание с каждой секундой подтачивало уверенность Шарлиз в себе.
Поняв, что сил ждать больше не осталось, Шарлиз вздохнула.
— Ладно, забудь, что я тут наговорила… — Она развернулась, чтобы уйти, пока он не заметил слезы, выступившие у нее на глазах.
Но тут Брюс схватил ее за локоть, заставил остановиться и развернул к себе.
Шарлиз взглянула на Брюса.
— Я столько ждал, когда ты это скажешь, — пробормотал он, вглядываясь в ее лицо. — Мне казалось уже, что это никогда не произойдет…
И тут он ее поцеловал. Трепетно и нежно. И губы Шарлиз открылись навстречу этому поцелую, потому что она так давно мечтала об этом, что не было ни сил, ни желания сопротивляться.
Его язык деликатно проник в ее рот, неся новые незабываемые ощущения, которые Шарлиз никогда еще не испытывала.
Шарлиз таяла от этой ласки. Она чувствовала себя податливой, словно воск, в руках Брюса. И ей это нравилось. Нравилось ощущать себя желанной женщиной, которую хотят…
Как же давно она не чувствовала ничего подобного…
Ноги ее будто стали ватными, и все тело вскоре перестало напоминать о себе, словно стало невесомым и парило в воздухе, как перышко. Лишь легкое щекочущее ощущение в груди напоминало о том, что это еще не все, что будет продолжение. И это продолжение будет еще прекраснее, чем то, что происходило с ней сейчас.
— Пойдем. — Шарлиз на секунду оторвалась от Брюса, беря его за руку. — Я знаю место, где нам будет хорошо.
Они медленно раздевали друг друга. Ее блузка… Его рубашка… Ее юбка… Его брюки…
Кровать приняла их в свои объятия, как только они упали на нее, поглощенные друг другом. Поцелуи не прекращались, будто каждый из них не мог оторваться от другого.
Руки Брюса исследовали ее полуобнаженное тело… и Шарлиз стонала и извивалась под его порой сокровенными ласками. Щелк! Ее бюстгальтер расстегнулся, освобождая небольшую, но аккуратную грудь. Брюс поцеловал розовый ореол соска, нежно вобрав в рот его сердцевину, и Шарлиз застонала, выгнулась ему навстречу, летя на гребне волны наслаждения, прокатившейся по ее телу.
Его поцелуи стали требовательнее, его руки освободили ее от кружевного белья, и вот уже Шарлиз лежала перед ним совершенно обнаженная.
На миг оторвавшись от ее тела, Брюс залюбовался ее точеной фигуркой. Но она привлекла его к себе, целуя в губы, не давая опомниться, опрокидывая на спину и начиная свою игру, в которой теперь она была главной.
Ее поцелуи были такими же откровенными, как и его. Она вдруг почувствовала, что нет ничего постыдного в том, что ты делаешь, если рядом с тобой любимый человек.
46 
