5 
– Давай!
Как ни странно, Слава не обиделся. Почувствовал: превосходство Юры Матвеева не наигранное, а естественное. И оно притягивало.
«Наверное,– думал он, отжимаясь и механически отсчитывая в уме,– надо было к нему с моей темой подойти, а не к Федьке Кузякину».
– Славка стал какой-то странный,– сказал Юра.– Как будто окрутел немеряно, только не понятно, с чего.
– Я знаю, с чего,– буркнул Федя Кузякин.– Ты домой? А то давай прогуляемся. Я пива возьму. Тебе сок, как всегда?
– Ага. Денег дать?
– Шутишь! – Федя хлопнул по ладони кошельком.– Я же работаю!
Он пошел к киоску, вернулся с «Бочкаревым» и соком.
– На, из холодильника. А девочка новенькая, ничего себе. И подружка, говорит, есть.
– Спасибо,– усмехнулся Юра.– Я и без триппера проживу.
– Ах! – Федя картинно прижал к груди ладонь.– Прошу прощения, забыл, что вы однолюб, Ромео! А Джульетта ваша…
– Ты, Кузяка, щас в лоб схлопочешь!
– Молчу, молчу! – воскликнул Кузякин.– Оно, конечно, мадмуазель Дашенька у нас ангел. Только учти, Юрка, ангелы, они с крылышками. Фюить – и улетела! С другим ангелом.
– Ты, Федька, циник и бабник! – Юра засмеялся.– Так что насчет Славы?
– В смысле? А, понял… Он теперь – черный маг. Или что-то вроде. Посвященный, одним словом, в ококультные… тьфу, околокультные…
– Оккультные?
– Ну! Тайны, в общем.
– И какая у них программа?
– Программа правильная! – Федя глотнул пива.– Самое оно! Живи, пока живется, веселись и радуйся жизни, а если кто тронет – в пятачину! Меня вот приглашал.
– А ты?
– А мне по фигу!
– Удивил,– Матвеев хмыкнул.– Эта идеология точно с тебя списана.
– Ну! – самодовольно согласился Кузякин.– Только на хрена мне этот ок-куль-тизм? Я и так живу и радуюсь, понял? А силы эти… Че-то я не заметил, чтобы они Славке помогли, когда он по башке от тебя получал.
– Тут ты прав,– согласился Юра, однако задумался.
В силы, о которых пренебрежительно отозвался Федор, Матвеев верил. Во-первых, потому, что книжки читал, во-вторых, потому, что знал: мастерство тех, у кого он учится, не только в быстроте реакции и крепости мышц. Мастера, они и в восемьдесят лет бились так, что дюжину молодых и крепких учеников клали вповалку. Юра перечитал массу воспоминаний и уже давно въехал: есть сила – и Сила. Чи. Или ци, если по-китайски.
Если бы он об этом только в книжках читал, может, и не поверил бы. Мало ли что напишут! Но Юра знал, как работает сэнсэй. Вроде бы и не отбивается даже, а не достанешь. И собственными глазами видел, как к ним в школу заявился какой-то крутой каратэк из молодых, здоровый, как медведь. Зимородинский даже биться с ним не стал, просто обнял, по спине похлопал… И двухметровый лоб с кулаками, как квасные кружки, постоял секунду, потом глазки закатил – и на паркет повалился. А через минуту встал, тихий-тихий. Извинился и удалился, пошатываясь. И это сэнсэй, человек мирный.
А что о Ласковине говорили? Да не только говорили! Кузяка вон кассету притаскивал, где Андрей Александрович с каким-то мордоворотом бился. И мордоворот этот Ласковина уже почти пополам порвал, и вдруг Андрей скинул с себя восьмипудового бычару, врезал ему сцепкой по башке, а потом подхватил и бросил так, что тот затылком доску в полу сломал. Вот это и есть внутренняя сила. Когда центнер с лишним накачанного мяса взлетает над татами, как тючок с соломой.
Но когда Матвеев прозрачно намекал сэнсэю, что готов причаститься мистических тайн, тот или сгружал ему очередной комплекс упражнений, или отделывался мудреной дзенской притчей. А когда Юра заикнулся при Андрее Александровиче насчет невидимых сил, тот молча продемонстрировал мозолистый кулак. Не в качестве угрозы, а как напоминание: всяк сверчок знай свой шесток. Обидно, однако.
– А что Славка еще говорил? – спросил Юра.
– Да ничего,– Федя допил пиво, сунул бутылку побирушке.– Я ж не спрашивал. Сказал, не интересуюсь – и все.
«А вот я интересуюсь,– подумал Юра.– Очень интересуюсь».
Глава пятая
Материал по злополучной «Ниве» с соответствующим устным комментарием дежурного мудрый начальник, исповедуя и воплощая в жизнь принцип наказуемой инициативы, расписал для исполнения Шилову. От себя же добавил назидательно: не затягивай. Делать там, мол, нечего, материал явно отказной. Выходные прошли, скорее всего, владелец сам объявится. А не объявится, так ты, Шилов, сгоняй в город да установи владельца мобильника. Короче, машину вернуть владельцу, родственникам или еще кому, но чтоб у отдела долго не стояла. А то, мать вашу, взяли моду: не милиция, а автостоянка! Все подъезды заставлены.
5 
