204 
– Вряд ли,– великан чувствовал себя неспокойно.– Ты не чувствуешь? Здесь как-то странно пахнет?
Санти втянул воздух расширенными ноздрями. Его так и тянуло вниз, к озеру.
– Да,– сказал он.– Запах, как от целебных источников.
– Думаешь? Хочешь спуститься?
– Да, да!
– Хорошо. Видишь террасу? – Нил показал рукой.– Она спускается как раз к тому месту, откуда прямо можно сойти к берегу.– Вперед, брат Санти!
Нил двинулся вниз, но не слишком быстро, чтобы юноша поспевал за ним.
Они преодолели почти половину пути, когда воздух в кратере шевельнулся и в ноздри им ударил резкий удушливый запах. Санти закашлялся.
– Не дышать! – приказал Нил.
Он оторвал лоскут от своей рубахи, плеснул на него вина из фляги и зажал им рот и нос юноши.
– Держи! – И сам закашлялся, потому что запах стал намного сильней. Оторвав еще один лоскут – для себя,– он опустился на камни и потянул за собой Санти.
– Это не вода! – из-за платка голос Нила звучал глухо.– Надо выбираться отсюда, но мы немного подождем. Я чую опасность!
– Что это? – спросил Санти.
– Пока не знаю. Поглядим.
Санти прислушался к себе, постарался замедлить дыхание и ощутил, что со стороны озера определенно идет «зов». И теперь, когда ядовитые испарения обожгли ему глотку, он уже не обманывался по поводу «озера». Тот, кто звал, был смертельно опасен. Санти постарался «укрыть» свои мысли, и, словно в ответ на это, зеленая поверхность забурлила, ядовитый туман стал гуще. Санти полностью отключил сознание, только смотрел.
На зеленой поверхности вскипел бугор, а потом из него медленно поднялась голова. Чем-то она напоминала голову дракона, но лоб был намного выше, а челюсти – короче. Голова была абсолютно черная, глянцевая, с тусклыми зелеными глазищами, каждый – с голову юноши. С головы чудовища стекала ядовитая зеленая жидкость озера, а сама голова поднималась все выше, выше на длиннющей, такой же глянцево-черной шее. Поднималась и поворачивалась, обшаривая склоны кратера выкаченными мутными глазами. А на затылке монстра было еще одно «око», черное, матовое – на глянцевой коже, тоже ищущее, ощупывающее невидимым лучом серые скалы, отыскивая потерявшуюся жертву. И оно подбиралось ближе, ближе…
«Я – камень!» – сказал себе Санти. И превратился в камень, серый и теплый, гладкий мертвый камень. И Нил стал таким же камнем, немного побольше и потемнее. Оба они были неподвижны. Неподвижны очень давно, с тех пор как застыла выплеснувшаяся из недр вязкая кровь тверди. Невидимое щупальце скользнуло по двум камням, скользнуло, не задержалось, поползло дальше, раскачиваясь вверх-вниз, не пропуская ни одной ложбинки.
Рука Нила коснулась Санти. Они очень осторожно двинулись вверх, припали к скале, когда морда чудовища вновь повернулась к ним, сделав полный оборот. Голова продолжала медленно вращаться, мутные глаза ушли, и они продолжили подъем. Когда черное «око» стало приближаться к ним, Нил и Санти уже бежали по террасе и, прежде чем оно коснулось их, перевалили за гребень.
– Кто это был? – спросил Санти, когда они, спустившись со склона, сели передохнуть.
– Думаю, демон! – сказал Нил.– Никакая живая тварь не сможет жить в этой гадости!
– Да? – Санти никогда не сталкивался с демоном, но все же склонен был думать, что черное чудище – именно живое существо. С демоном у него скорее ассоциировался тот «слизень» на перевале.
– Но это не демон, к которому мы идем! Потому забудем о нем и отправимся искать нашего!
– Хорошо,– согласился Санти.– Я думаю, нам нужно идти туда! – Он показал на уходящий вниз склон, образованный застывшим лавовым языком.
– Ты ведешь! – сказал Нил.
Но пошел первым.
Поначалу спуск показался Санти делом совсем нетрудным. Тем более что Нил безошибочно находил самый удобный маршрут. Но не прошли они и пары миль, как юноша запросил пощады. Ноги его совершенно отказывались работать. Нил же, казалось, совсем не устал, хотя, в отличие от шедшего налегке Санти, тащил огромный тюк. Великан сжалился над ним:
– Отдых! – сказал он. И юноша без сил повалился на камни.
Нил развязал мешок, вынул из него одеяла, легкий шатер из паутинного шелка, еду. Через двадцать минут Санти, сбросив куртку, уже сидел внутри обогреваемого масляной лампой шатра и уплетал мясо, запивая его сладким подогретым вином.
К его изумлению, Нил съел едва ли не втрое меньше, чем он сам.
– Я как собака: наедаюсь впрок! – засмеялся он в ответ на вопрос юноши.
204 
