очень нудно 
54 
Синими были длиннющие усы княжича Стемида. И чуб, свисавший на ухо с бритого черепа.
– Ага! – воскликнул он вместо приветствия. – Знакомый кораблик! Неужто Олли-ярла драккар? А где же он сам?
– Поищи в рундуках! – закричал Трувор. – Где-то там лежит панцирь этой черепахи!
Младший княжич спрыгнул на дощатый причал и обнялся с братом.
– Неужто Олли-Рогатый на вас наскочил?
– Нет. Погост он грабил, а тут мы…
– Наш погост? – Стемид нахмурился.
– Нет, новгородский. После, брат, расскажу. Я ведь не один приехал, с воеводой.
– О-о-о!
Стемиду редко приходилось задирать голову, чтобы посмотреть в глаза собеседнику. Теперь пришлось.
– Вот, батька, – сказал Трувор. – Братец мой старший! А это, братец, большой киевский воевода Серегей!
Стемид поклонился вежливо, но в глазах его прыгали веселые искры.
– И верно, большой! – сказал он. – А слава твоя – еще больше! Я…
Тут что-то мелькнуло мимо головы Сергея и врезалось бы Стемиду в лоб, не поймай тот брошенный предмет на лету.
– Ты спрашивал об Олли? – закричал с носа драккара Артем. – Это его шлем! Это я его убил, Стемид!
– Гм… – Стемид сделал вид, что внимательно изучает шлем. – А может быть, ты его просто нашел, парень?
Сопровождавшие княжича варяги захохотали, но Артем не обиделся. Он больше года ходил в отроках у Ольбарда и был в Беловодье своим. Ему были рады.
– Вы, должно, устали с дороги? – спохватился Стемид. – Воевода, окажи честь, будь моим гостем!
– Благодарю, княжич! Надеюсь, ты приглашаешь не только меня?
Стемид сначала нахмурился, потом сообразил: воевода шутит.
– Ну, может, еще этого малорослого делателя вдов! – он хлопнул по плечу вставшего рядом с отцом Артема. – Остальные, смотри, уже разбежались.
Действительно, из всей ватаги остались только Трувор, Артем и сам Духарев.
Трувор наклонился к уху брата, прошептал что-то. Тот помрачнел, глянул еще раз на драккар, сказал Трувору:
– Сам распорядись, они – твои, – повернулся в Духареву. – Пойдем, воевода, в терем. Самое время помыться с дороги. Потом поздно будет.
– Почему? – удивился Сергей.
Неужели есть какой-то неизвестный ему варяжский обычай?
– Так зима скоро! – развел руками Стемид. – Вода замерзнет!
Артем хихикнул.
Уже поднявшись на крутой берег, к воротам белозерского городища, Духарев обернулся и увидел, как с драккара снимают зашитые мешки.
Глава седьмая
Тризна
Дом князя белозерского Ольбарда был хорош. Высокий, крепкий, с башенкой, откуда открывался вид не только на варяжский городок, но и на все подступы – от опушки до противоположного берега озера. Сам же городок был небольшим: несколько десятков дворов, огражденных двойным частоколом.
По рассказам Рёреха Духарев знал, что на морских берегах варяги строятся не так. Возводят «длинные дома» – огромные полуземлянки на скандинавский манер. Иначе не уберечься от пронизывающих зимних ветров. Но здесь, под защитой леса, это не обязательно.
В Белозерье Духарев был впервые, хотя с Ольбардом Красным встречался уже дважды. Ольбард ему нравился. Вероятно, и он пришелся по душе варяжскому князю, коли тот согласился принять в обучение Артема. Тем более пестуном Артема был Рёрех, а Рёрех, как ни крути, Ольбарду – дядя. Не будь Рёрех так страшно покалечен, может, сам стал бы белозерским князем прежде Ольбарда. Так что авторитет у Рёреха в Белозерье – огромный. И первый вопрос Стемида был о нем.
– Здоров, – успокоил Духарев. – Еще нас переживет.
Потом последовали вопросы по делу. Очень Стемида интересовало, почему великий князь киевский на сей раз прибыл в Новгород лично?
Духарев объяснил. Здесь можно и нужно было говорить без утайки.
– Могу к соседям послать, – предложил Стемид. – Пусть известят, что Киеву воины нужны. Платить как будете?
– Не обидим. И добыча будет огромная, пусть твои вестники так и скажут. Только пусть не говорят, на кого пойдем. От вас ведь к хузарам отдельная дорожка лежит, мимо Киева…
– Волжский путь ныне неудобен, – покачал головой Стемид. – Озоруют на нем много, гости торговые сейчас все больше по Днепру идут. Хотя и там, слыхал, тоже неспокойно?
Духарев кивнул.
– Вот о том и речь, – сказал он. – Взять под себя хузарские земли, приструнить копченых – и ходить безбоязненно хоть в Царьград, хоть к парсам.
54 
