очень нудно 
77 
Саркел отдавать нельзя. Там под надежной охраной лежит неприкосновенный золотой запас хузарских хаканов. Именно для его защиты и возвели эту крепость.
Сделав необходимые распоряжения, хакан еще раз оценил ситуацию и счел, что все идет не так уж плохо.
Киевский князь Святослав, коего в Диком Поле называли Пардусом, тоже полагал, что все идет неплохо. Его конное войско проделало ровно полпути по направлению к Дону-Бузану, затем развернулось и двинулось на северо-восток, к берегу Гирканского моря.
Дорога поначалу была трудная: по выжженной безводной земле, где в эту пору не живет никто, кроме змей да ящериц. Через два дня киевляне вышли на большой караванный путь, и ехать стало намного приятнее. Русы шли, не скрываясь, но очень быстро, одвуконь. Быстрее могли ехать только особые гонцы, менявшие лошадей через каждый фаранг пути. Верный способ напасть внезапно – опередить весть о своем появлении. С этой же целью нурманы, высадившись, например, на землях франков, вырезали подчистую всех, кого видели.
Русы поступали менее кровожадно: попросту забирали всех лошадей. Конные даже на день опередили «моряков», и когда флотилия прибыла к оговоренному месту, тридцать тысяч всадников Святослава уже ее ждали.
– Я пойду с вами! – заявил Святослав. Возражения своих воевод он отмел. Пойду – и точка. Киевский князь всегда норовил занять самое опасное место, а поскольку он был главный, то как он хотел, так обычно и происходило. Впрочем, особого риска не было. Место для высадки, выбранное Машегом, было идеальное: полуостров, с одной стороны которого – заводь, заросшая высоким камышом, с другой – глубокая протока, очень удобная для стоянки. Вдобавок полуостров располагался в личных (практически ненаселенных) охотничьих угодьях хакана… И всего лишь в паре часов быстрой езды от предместий Итиля.
Флотилия русов подошла к полуострову на закате. Когда наместнику в Итиле донесли об этом (весть принес один из Машеговых хузар, переодевшийся простолюдином), наступила ночь.
– Мы нападем на них в рассветных сумерках! – потирая ладони, объявил наместник. – Мы их уничтожим!
В эту ночь в итильском гарнизоне никто не спал. Таков был приказ наместника: как следует подготовиться к бою с русами. Проигнорировал его только командир наемников-туркмен.
– Мои воины будут спать, – заявил туркмен-баши наместнику. – Они всегда готовы к бою. Главное, чтобы твои пахари не путались у них под ногами!
По правде говоря, земледельцев среди ополчения было немного: в основном всадники-пастухи и пехота из итильских мастеровых. Первые могли бы неплохо показать себя в степи в качестве легкой конницы, вторые – принести немалую пользу на городских стенах. Для внезапной атаки в условиях пересеченной местности и те и другие не годились. К тому же, как любые набранные второпях части, хузарские ополченцы не имели никакого опыта совместных действий. И, самое главное, не испытывали ни малейшего желания воевать. Вести этот сброд в бой можно было только в одном случае: если сзади его будут «подпирать» настоящие воины. Чтобы страх перед теми, кто за спиной, был сильнее страха перед врагом. Это азы, понятные любому десятнику. Но наместник хакана Йосыпа никогда не служил десятником. Наместник (его звали Ламх, и он приходился троюродным племянником четвертой жены покойного хакана Беньяху) был неглупым человеком, отлично разбирался в верблюдах, ценах на шелк и мог с первого взгляда определить, какой ежегодный налог способен платить владелец виноградника. Пригодность его к работе полководца примерно соответствовала пригодности верблюда к работе овчарки. Но наместник Ламх полагал, что человек, способный договориться с византийскими таможенниками, способен справиться и с ролью полководца. В целом наместник был прав. Просто ему катастрофически не хватало опыта.
Сотник Велим присел на корточки у костра. Глянул мельком на кусочки осетриного шашлыка, сглотнул слюну. У него с заката во рту ни крошки не было.
– Бери, ешь, – разрешил Святослав.
Сотник качнул головой, поглядел на своего старшого, воеводу Серегея, потом на варяга-хузарина Машега. Воевода, казалось, дремал. Лицо Машега было непроницаемо.
– Они подходят, – сказал Велим. – Сотен тридцать пеших и вдвое больше всадников. Прут, как кабаны, – за пять стрелищ слышно. И шумят, как свиньи на случке. Ударим, княже?
– Ешь, гридь, – велел Святослав. – Когда надо, тогда и ударим.
77 
