6 
– Я не ношу оружия.
– Мобильник, смартфон, видеокамера, фотоаппарат или карманный компьютер у вас имеются?
– Только мобильник. И смартфон.
– Придется оставить это здесь. Получите, когда будете возвращаться обратно. На всякий случай предупреждаю, на территории поселка строго запрещено делать фотографии или вести съемку. Запрещено пересекать границы участков. Если вы все-таки утаили от нас какой-нибудь хитрый электронный прибор… У вас будут неприятности, можете не сомневаться. Таков порядок.
– Кто завел этот… – На языке вертелись самые грязные ругательства, но Дима сдержался. – Хочу знать, кто придумал эту процедуру, хочу посмотреть на этого… И задать ему пару вопросов. Я приехал в гости к человеку, чье имя знает вся страна…
– Если вы будете вести себя неадекватно, ваша встреча не состоится.
В окошко Радченко видел, что в пластиковом кофре, укрепленном на заднем крыле мотоцикла, бесцеремонно роется парень в темном костюме. А покрышки и движок «харлея» осматривают еще два идиота. Интересно, что они хотят найти? Разумеется, гости, заворачивающие в этот поселок, не подвергаются этой унизительной процедуре допроса и личного обыска. Но бывают исключения.
Когда вышли на воздух, старший объяснил, как проехать к дому певицы.
– Сначала налево, потом возьмешь правее. Доедешь до белой скульптуры на развилке, там сходятся улицы, потом налево и до конца. Предупреждаю: скорость на территории поселка двадцать километров. Если превысишь, тогда…
– Откроете огонь на поражение? – Юрист стянул с головы цветастую косынку, стягивающую волосы, сунул ее в карман кожаной куртки. – И срежете меня с первого же выстрела. Прошу только об одном: цельте в голову, чтобы я долго не мучился.
– Сделаем, как ты просишь. – Физиономия старшего по группе оставалась хмурой.
Глава вторая
Перцев потянул на себя створку ворот беспризорного бокса без номера. Он мог бы не трудиться: вторую створку давно сняли с петель и утащили. Строительство жилого массива еще не началось, поэтому на территории бывшего гаражного кооператива «Прибой» творили, что хотели, бомжи, бродячие собаки и ребятишки из домов через улицу. Девяткин и оперативник Валера Поляков вошли внутрь следом за Перцевым, следователем прокуратуры и понятыми, потому что мокнуть под дождем не хотелось.
Бокс, кое-как слепленный из кусков жести, был просторный, две машины запросто встанут, но настолько старый и ветхий, что стены проржавели насквозь. Пальцем ткни – развалятся, а крыша – как сито. Хорошо хоть дождик не сильный. Пахнет сырой собачьей шерстью, вокруг полно разного хлама. Продавленный пружинный матрас, обрезки досок, ворох истлевшего тряпья в углу, заднюю стену подпирает лист фанеры, потемневший от времени и разрисованный похабными картинками.
– Я тащил консервы, вокруг не было ни души… – Перцев жарил как по писаному. – Только снег с дождем. С улицы сюда попадал свет от фонаря. Но все равно темно, как у негра в… Короче, видимость почти нулевая. Остановился перед этим вот боксом, где мы сейчас стоим. Сбросил ящики с плеч и посветил фонарем. Воротины приоткрыты. Ну, я и свернул сюда. Только сначала ключи от магазина забросил подальше.
– Не тараторь. – Молодой прокурор, постелив газету под зад, присел на пластиковый ящик, положив на колени папку и протокол, начал заполнять другую страницу. – Показывай. Что и как ты делал.
На минуту наступила тишина. Стало слышно, как мелкий дождь стучит по железной крыше, а где-то рядом по железнодорожным путям ползет электричка. Приближаясь к станции, она, снижая скорость, дала два протяжных гудка.
– Я перетащил ящики вот сюда, на середину, присел на бочку, – сказал Перцев. – Тут пустая бочка валялась. А вот этого матраса вроде не было. Я прикурил – торопиться было уже некуда. Продавца спохватятся утром, не раньше. Сидел и светил фонарем, раздумывал, где бы спрятать ящики. И увидел люк погреба, деревянный с железным кольцом. Я потянул за кольцо, люк открылся. Там темнотища, даже с фонарем ни фига не видно. Ну, решил, что погреб в гараже – это как подарок судьбы. Туда ящики и скинул.
– Подожди-ка… – Прокурор удрученно покачал головой. – На допросе в СИЗО ты не упоминал ни о каком погребе.
– Ну, я подумал, что это не так важно, куда я бросил те паршивые ящики. Я ведь все равно за ними не вернулся: овчинка выделки не стоила. Мозгами пораскинул: вдруг в том гараже граждане милиционеры сидят… меня дожидаются?
6 
