очень нудно 
39 
– Ты так думаешь?
– А вы другого мнения? – вопросом ответил Радченко. – Разрешите, я кое-что скажу. Итак… Времени в запасе нет. Соперник пока обыгрывает нас по всем позициям. Но остается шанс спасти жизнь беременной женщины, вашей дочери. И младенца, которого она носит под сердцем. Есть возможность слепить Алле заграничный паспорт. Дело не совсем законное, но тут особый случай. Алла покинет Россию и не будет появляться тут до тех пор, пока не наступят лучшие времена. В ее отсутствие я сделаю все, чтобы восстановить справедливость.
Ответ Олега Ивановича оказался неожиданным.
– Я не принимаю решений за дочь, – сказал он. – Если она захочет уехать – вздохну с облегчением. К черту Солода и деньги, которые он украл. Если Алла решит остаться… Что ж, попрошу вас защитить ее.
Старик с усилием выдавил из себя последние слова и, кажется, всхлипнул. Радченко хотел сказать, что он всего-навсего адвокат, а не командир группировки вооруженных наемников. Он не может дать гарантий безопасности, твердых обещаний; он не может даже обратиться в милицию. Чтобы защитить Аллу, менты пальцем не пошевелят. Скажут, что это за баба? У нее даже паспорта нет. А пока нет документов – и разговор не состоится. От ментов только одного жди: они продадут информацию Солоду и немного заработают на чужой крови.
– Я еще вот что скажу. Перед родами Аллу придется поместить в частную клинику. Это очень опасный момент – частная клиника. Там много лишних глаз, лишних ушей. А люди, которые работают на Солода, наверняка найдут концы, и тогда… Надо смотреть правде в глаза. Велик риск, что Алла погибнет. Прямо в том месте, где нормальные люди детей рожают.
– Слушай, Дима, я все это знаю. Я просчитал все варианты. Но ничего не могу сделать. Я не в силах повлиять на решение Аллы. Но одна идея есть. Теперь запиши или запомни: люди, которые нам нужны, живут в городе Элиста. Это в двух тысячах километров южнее Москвы. Супруги Алексей и Зоя Фрумкины. Некоторое время назад они сменили фамилию на Романенко. Только не спрашивай «зачем» и «почему», это долгая история. Они мои близкие друзья, с ними я долгие годы работал на Севере. Когда я уезжал куда-нибудь в командировку или на дальний прииск – а в ту пору я ездил много, – оставлял дочь с Фрумкиными. Можно сказать, что они для Аллы – все равно что вторые мать и отец. Вчера я переговорил с Алексеем Алексеевичем. Он сделает все, чтобы помочь.
– Спасибо, – Радченко записал на визитной карточке адрес и телефон Романенко. – Постараемся добраться до них.
– Ехать лучше на машине, – сказал Носков. – Если отправитесь поездом или самолетом, вас можно будет легко выследить. Нельзя допустить, чтобы Солод узнал адрес моих друзей. Понимаете? Это очень важно. Будут вопросы, звони.
Носков положил трубку. Радченко долго раскачивался в кресле, разглядывая трещину на потолке.
* * *
Серый седан, за рулем которого сидел Вадим Гурский, въехал в поселок Луговой около полудня. Палило солнце, ветер налетал из открытого поля, поднимая тучи пыли. Впереди тянулась улица с разбитым асфальтом, ее обступили приземистые деревянные дома. Проехали вперед, свернули на другую улицу, здесь дома были в два этажа и дорога приличная. Увидев единственного пешехода, Гурский остановил машину, опустил стекло и крикнул:
– Эй, мужик, где тут Строительная улица?
Человек остановился, задумался. Вытер лоб рукавом рубахи.
– Туда езжай, – он махнул рукой вперед. – Второй поворот направо. И до конца.
– А железная дорога где?
– Тут ближайшая дорога далековато, – мужчина усмехнулся. – Считай, километров двадцать, а то и больше.
Люди, сидевшие в машине, выразительно переглянулись и поехали дальше, пока не увидели вросшее в землю строение, которое при ближайшем рассмотрении оказалось закусочной «Уют». На стеклянной витрине, серой от пыли и засиженной мухами, была нарисована тарелка, полная то ли пельменей, то ли морских гребешков. Гурский решил, что время обеденное. Нет хуже, чем работать на пустой желудок.
Меню закусочной оказалось коротким. Тут можно было взять суп из говядины, второе блюдо – отварная говядина из того же супа; и, наконец, компот, пахнувший говяжьим бульоном. Устроились у витрины за круглым столиком. Неторопливо разделались с едой, разговаривая о планах на лето. Иван Ерофеев, уже побывавший в отпуске, рассказал, как в предгорьях Урала туристы на лошадях забрались в одну деревню, где всего три дома. Быстро стемнело, возвращаться, не зная дороги, боязно, вниз запросто упадешь. А местные жители с незнакомцами говорить почему-то боятся. Тогда путешественники взялись за хвосты лошадей и пошли следом за животными. Через пару часов оказались на дороге, по которой спустились к базе отдыха.
39 
