очень нудно 
49 
Иногда Солод забывал, что общается с доверенным человеком из своего окружения. В разговоре с Гурским нет нужды в иносказаниях вроде «эта женщина» или «эта психопатка». Но назвать Аллу по имени почему-то язык не поворачивался. Солод упал в кресло. Захотелось выпить, но он вспомнил, что в тире бара не было.
– Мир меняется лишь внешне, а по своей сути люди остаются неандертальцами, – пожаловался бизнесмен. – Они не хотят учиться даже на своих ошибках.
– «Живи еще хоть четверть века – все будет так. Исхода нет». Это Александр Блок написал в начале прошлого века.
– Да, да, исхода нет, – повторил Солод. – И не будет.
Еще он подумал, что Гурский – эрудит и умница. Говорят, в молодости писал прекрасные стихи, публиковал их в молодежном журнале. До сих пор увлекается поэзией Серебряного века, наизусть знает любое стихотворение Ахматовой или Сологуба. Любит цитировать, вставлять в разговор поэтические строки. Делает он это к месту, а чаще не к месту. Где надо и не надо. В ФСБ он дослужился до подполковника. Мог пойти дальше, но решил, что жизнь всего одна и глупо выполнять квалифицированную работу за гроши, когда за такую же работу можно получать совсем другие премиальные. Он не стал протирать штаны, высиживая внеочередное звание или должностишку повыше, а просто написал рапорт и закрыл за собой дверь.
Единственная вещь, которая вызывала непонимание Солода, это то, как начальник его службы безопасности строит работу с кадрами. Гурский набирал на работу отпетых уголовников, отморозков и бандитов, предпочитая их бывшим офицерам спецслужб. Кое-кто из этих маргиналов в свое время сотрудничал с ФСБ: стучал, закладывал своих друзей и врагов. Но зачем эти подонки нужны Гурскому сейчас? Впрочем, это его дело, его ответственность. В такие вопросы Солод взял за правило не вмешиваться.
– Вадим, сделай все как надо, – попросил Солод. – Пусть эти люди просто исчезнут навсегда. Будто их не было. Не мне тебя учить.
– Все сделаем в лучшем виде, – кивнул Гурский. – Не беспокойтесь об этом. Вам нужно о важных вещах думать. А это – так… Ерунда.
Солод больше не сказал ни слова, поднялся и медленно пошел по бесконечному коридору, уходящему в темноту. Сегодня он чувствовал себя таким старым и усталым, будто весь день, не разгибая спины, надрывался в каменоломне.
* * *
Юрий Девяткин давно уже не бывал в кабинете начальника следственного управления; даже забыл, какое выражение лица у полковника Николая Богатырева, когда тот сердится. Сегодня пришлось вспомнить. В ответ на приветствие Богатырев мрачно кивнул и разрешил присесть к столу. Выслушал рапорт, крепко выругался. И, помолчав, заметил, что надеялся услышать что-то дельное, а не благие пожелания, которыми, как известно, вымощена дорога в ад.
Прямо сказать: следствие не добилось никаких результатов. Точнее, результат есть: плачевный, даже трагический. Убит главный свидетель Афонин; вместе с ним на тот свет отправились охранявший свидетеля оперативник, милиционер-водитель и капитан Сергей Сыч. Богатырев взял долгую паузу. Помолчав, сказал, что вопрос даже не в том, что убийцы узнали адрес свидетеля, – с этим еще предстоит разобраться. Вопрос в том, что четыре милиционера, находившиеся рядом с Афониным, не помешали подонкам выполнить задуманное. Не сумели помешать. Мало того, сами и впустили в квартиру убийц. Девяткин ждал, когда начальник выпустит пар, а сам помалкивал.
– Ладно, я мертвым не судья, – немного смягчился Богатырев. – Но ты при всем этом присутствовал – и не сделал ничего, или почти ничего, чтобы задержать убийц. За такие дела знаешь, что бывает? Рапорт на стол. И все. Иди, гуляй. А можно и под суд…
– Ну, извините, что жив остался, – подал голос Девяткин. – Кстати, одного парня из этой компании я все-таки прихлопнул.
– А двум другим дал уйти. Еще вчера я решил отстранить тебя от дела, но потом подумал, что это будет слишком хорошим подарком на твой день рождения. Сделаем по-другому: ты доведешь расследование до конца. Раскрутишь убийства милиционеров, а заодно и той женщины. А там решим, что с тобой делать. Останешься ты в милиции или вылетишь на улицу, зависит от результата работы. Чего у тебя там за бумаги?
– План следственных мероприятий. – Девяткин раскрыл папку и положил на стол листки с текстом. – И еще мои соображения по поводу…
Богатырев, нацепив очки, просмотрел текст, красным карандашом поставил две жирные галочки.
49 
