очень нудно 
30 
– Ага, так вот почему он все просил свою «микстуру».
Вместо ответа она лишь сдержанно улыбнулась.
– Значит, горе сделало из вашего отца пьяницу. – Его янтарные глаза, казалось, пронизывали ее насквозь. – А как же ваше горе?
– Что вы имеете в виду?
– Неужели вашему отцу не приходило в голову, что вы тоже переживаете? Что нуждаетесь в его поддержке? Что он не может заботиться о вас, когда пьян?
Она сложила руки на груди.
– Он это очень хорошо понимает. И делает все, чтобы помочь мне, хотя со стороны может показаться, что… что он…
– Думает только о себе? – закончил за Корделию герцог.
Нет, его наглость перешла всякие границы! Ее оскорбило то, как он позволил себе высказываться о человеке, которого едва знал.
– Он думает не только о себе. Ведь позволил же он мне отсылать издателю свои сочинения.
Герцог презрительно фыркнул.
– Это лишь подтверждает мои слова. Это дало ему возможность поступиться некоторыми из своих обязанностей, а вы – вы помогали ему получить дополнительный доход.
Она сердито прищурилась. А ведь она уже почти расположилась к герцогу! Какая глупость! У него в жилах не кровь, а ледяная вода.
– Он поступал так не поэтому.
– Так ли?
– Да! – Его вопросы заставили ее забыть о сдержанности. – Он хотел дать мне возможность показать себя.
– И поэтому настоял на том, чтобы вы подписывались его именем.
Она покачала головой. Слова герцога больно ранили самые укромные уголки ее души.
– Вы ошибаетесь. – Ей не удалось скрыть свою обиду. – Отец гордится мной и моими сочинениями. Он настаивал на том, чтобы они выходили под его именем, чтобы защитить меня.
Герцог было хотел ей что-то возразить, но сдержался. Она ожидала от него нового удара, новой боли, но он сказал почти ласково:
– Надеюсь, что это так. Ради вашего же блага надеюсь.
Остаток пути они провели в молчании, но теснота кареты и пристальный взгляд герцога смущали Корделию. Почему он лезет к ней в душу, зачем говорит о том, чего она, стараясь скрыть это от себя, и сама боится?
Он ведет себя так, будто отец чудовище. Он не чудовище! Он лишь тоскует по умершей жене. Но и о дочери заботится – всегда с ней ласков, никогда голоса не повысит.
Правда, в последнее время он с ней почти не разговаривает.
Когда они наконец добрались до гостиницы, Корделия чувствовала себя разбитой и душой, и телом. Хотела она только одного – расстаться хоть на время со своими спутниками, особенно с герцогом. Но, пока они не поужинали, требования пустого желудка пересиливали стремление к одиночеству.
Несколько минут ушло на то, чтобы разбудить викария и Пруденс, но, как только те увидели, что находятся во дворе гостиницы и вожделенный отдых близок, с радостью вылезли из кареты. Лорд Веверли помог выйти Корделии, которая с любопытством рассматривала трехэтажное кирпичное здание гостиницы.
Слуги бросились распрягать лошадей, а хозяин гостиницы лично приветствовал путешественников, ожидая немалых выгод от состоятельных посетителей, прибывших в роскошной карете с герцогским гербом. Когда герцог представился и представил своих спутников, хозяин расплылся в радушной улыбке.
Лорд Веверли мгновенно договорился, сделав вид, что желает сэкономить, что они с викарием займут одну комнату, но на самом деле герцог твердо решил не спускать глаз с отца Корделии. Сама Корделия должна была ночевать с Пруденс. Эта перспектива не радовала Корделию, которая предпочла бы отдельную комнату, но, даже будь это возможно, отец ни за что бы ей этого не позволил.
И вскоре они вошли в самую роскошную из всех гостиниц, которые она когда-либо видела. Пруденс, раскрыв рот, взирала на позолоту, широченную лестницу и ярко освещенный холл, из которого вели двери в гостиные и отдельные столовые. Корделия же была слишком усталой и голодной и думала лишь об ужине и мягкой постели.
Кроме того, ее слишком волновало присутствие герцога.
– Полагаю, ваша светлость, вы отужинаете? – спросила миссис Блифил, жена хозяина, провожая их в одну из столовых. Не дожидаясь ответа, она бодро продолжала: – Можем предложить вам отменный ростбиф, жареного гуся и лучшую в округе баранью ногу, о вине, которое припасено у моего мужа, я и не говорю.
– Вина не надо. – Лорд Веверли взглянул на Корделию, та согласно кивнула.
Вытирая руки о широченный передник, миссис Блифил недовольно поморщилась.
– Уверяю вас, вино у нас превосходное, ваша светлость!
30 
