8 
– Я помогу, – только и сказал он, и, взяв ее отца за плечи, потащил к лестнице.
Она сгорала от стыда.
– Прошу вас, не надо, нет нужды, – бормотала она, идя следом.
Он остановился и спокойно посмотрел на нее. Казалось, он видит все тайные уголки ее души, все ее секреты.
– Есть нужда. С человеком в… подобном состоянии справиться нелегко.
Какой позор! Как она ни пыталась скрыть ужасную правду, герцог обо всем догадался. И как ему было не догадаться? От отца разило спиртным, а его красный нос сверкал даже в полутемной прихожей.
И, как всегда, когда ему казалось, что Корделии нет рядом, отец впал в панику.
– Корделия, жизнь моя, где ты? – Он оттолкнул герцога и, попытавшись развернуться, снова чуть не рухнул на пол.
– Я здесь, папа. – Она подхватила отца под руку и беспомощно взглянула на герцога. – Теперь мне нужно им заняться, лорд Веверли. Когда он… так болен, только я могу ему помочь. – Она не могла произнести вслух то, о чем, вероятно, думал герцог. Отец прислонился к ней, довольный, как ребенок. – И еще надо написать проповедь на за-втра…
– Этим тоже вы занимаетесь? – не сдержался герцог.
Она не стала отвечать на этот вопрос.
– Нужно время, чтобы он успокоился. Боюсь, мне придется подняться с ним наверх, иначе он не угомонится, будет искать меня и свою… микстуру.
Лорд Веверли нахмурился.
– Наш разговор не закончен, мисс Шалстоун. Нам надо обсудить предстоящую встречу с Генделем.
Она застыла как вкопанная. Неужели лорд Веверли еще не отказался от своей идеи? Она же призналась ему в том, что сама сочиняла музыку, и отец это подтвердил. Он что, ей не поверил? Как он может думать, что встреча состоится?
Что же, пусть поступает как хочет, его усилия ни к чему не приведут. С нее хватило его высокомерной снисходительности, а в Лондоне она встретилась бы с худшей. А полученной порции презрения ей достаточно, больше не надо.
Тут вдруг отец навалился на нее, и она чуть не упала сама под его весом. Герцог быстро подхватил викария, освободив ее от непомерной ноши, и молча стал подниматься по лестнице.
Она была благодарна ему за помощь. Все трое поднялись по лестнице, и наверху она попыталась сама подхватить отца.
– Позвольте мне помочь вам уложить его в кровать, – сказал лорд Веверли, на широкое плечо которого все еще опирался викарий.
– Нет! – в ужасе воскликнула она. – Нет, я справлюсь сама. – Она не могла позволить, чтобы лорд Веверли присутствовал при том, как она будет укладывать бессвязно бормочущего отца в постель. Корделия с мольбой взглянула на герцога. – Пожалуйста, теперь уйдите.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Хорошо, я уйду, – сказал он, наконец. – Но завтра я вернусь.
Она кивнула, понимая, что его не переубедить.
– Приходите после службы. – Она помолчала, потом добавила: – Приходите на обед, к двум. Тогда мы с отцом сможем с вами поговорить. – С герцогом гораздо легче будет иметь дело в светской обстановке, в присутствии отца, регента и других гостей, которые обычно приходили к ним на воскресный обед.
Лорд Веверли снова нахмурился, лицо у него стало хищным, как у волка.
– Как вам угодно. – Он бросил на нее неодобрительный взгляд. – Но, боюсь, мне придется принять некоторые меры, дабы быть уверенным в том, что завтра ваш отец будет в состоянии со мной беседовать.
И, к ее неописуемому изумлению, он протянул руку, взял у нее из кармана передника фляжку с вином и переложил ее в свой карман.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, не в силах вымолвить ни слова.
– Сегодня вечером вашему отцу придется обойтись без «микстуры», мисс Шалстоун. Я твердо намерен переговорить с ним завтра.
Он отпустил викария и стал спускаться по лестнице, а Корделия едва смогла подавить возглас возмущения. Неужели он решил, что она отдаст фляжку отцу? Да она каждый день только и делала, что выливала содержимое из таких вот фляжек, припрятанных по всему дому, но каким-то таинственным образом они появлялись снова.
Чего она только ни делала, на сколько замков ни запирала погреб, но отец всегда добывал себе вино. То ли он договорился с кем-то из прихожан, то ли сам где-то покупал его тайком. Источника ей обнаружить не удалось, но, попадись ей этот негодяй, она ему глаза выцарапает. Сам отец не мог прекратить пить, уговоры на него не действовали, поэтому единственным выходом было постараться лишить его доступа к спиртному.
8 
