118 
Герцог ласково улыбнулся Аме:
— Так что же, вы думаете, что вы мне нужны как подопечная, паж или рабыня? Дорогая моя, я люблю вас как женщину, вы именно та женщина, которую мне очень хотелось бы назвать своей женой.
На лице у Аме появился румянец от смущения.
— И поверьте мне, впервые в жизни, — продолжал герцог Мелинкортский, — я прошу женщину согласиться стать моей женой; поймите, милая моя, я вовсе не собираюсь сделать вид, будто у меня до вас не было женщин, но вы особенная, с вами, Аме, у меня все совершенно по-иному. Вы — чистая, святая, я никогда не думал, что когда-нибудь наступит день и я скажу подобные слова какой-либо женщине, но все, что я вам сказал, — чистая правда.
Вы так чисты, что у меня появилось желание целовать землю, по которой ступают ваши ноги; поэтому… я даже боюсь прикоснуться к вам.
Аме тихо рассмеялась от переполнявшего ее счастья.
— Не бойтесь, монсеньор, — прошептала она.
Он заключил девушку в объятия, и их уста слились в поцелуе — первом в жизни Аме.
Губы герцога Мелинкортского были осторожными и ласковыми, но, почувствовав ответную реакцию девушки, ощутил, что пламя, разгоревшееся внутри его, зажгло огонь и внутри девушки, от которого она затрепетала в его объятиях, они стали более требовательными, более властными, тело Аме задрожало от чуда и счастья любви, и они отдались ослепляющему и обжигающему чувству.
— Я люблю тебя, — шептал Себастьян Мелинкорт и повторял эти слова снова и снова; объятия его становились все крепче, и на какое-то мгновение показалось, что это не два отдельных человека, они слились в единое существо с помощью фантастической божественной силы, которая способна проявляться в подобные мгновения, когда люди понимают, в чем смысл любви…
Я люблю тебя, — немного позже еще раз повторил Себастьян, но голос его звучал уже мягко; голова девушки покоилась на его плече, и ему приходилось смотреть на Аме сверху вниз.
Любовь и в самом деле полностью преобразила девушку. Щеки горели ярким румянцем, глаза сияли, а губы были полуоткрыты и слегка дрожали, словно она задыхалась от переполнявшего ее счастья.
— Теперь я понимаю, что никогда прежде никого не любил, — проговорил его светлость хриплым голосом, изменившимся из-за пережитых им чувств; потом медленно опустился на одно колено, взял край платья Аме, поднес его к губам и поцеловал.
Глава 13
День уже клонился к вечеру, когда Аме вошла в библиотеку и увидела Хьюго Уолтхема, который стоял в одиночестве возле камина и изучал какой-то листок бумаги.
— А где монсеньор? — спросила она.
Хьюго странно взглянул на нее.
— Монсеньор? — словно эхо повторил он вопрос девушки. — А!.. Себастьян! Я… ах да, он сказал мне… он просил передать вам, если вы спросите, что он будет здесь в пять.
Речь его была настолько бессвязной, а поведение настолько непохожим на привычную спокойную манеру держать себя, что Аме посмотрела на него с удивлением.
— Что случилось, месье Хьюго? — спросила она.
— Случилось? — повторил он, затем, видя, что девушка ждет объяснений, добавил быстро:
— Ничего… нет, ничего не случилось.
Аме, которая в этот момент стояла на пороге, прикрыла за собой дверь и прошла в комнату. Она была одета в платье из белого газа, на плечах — кружевной воротник, заколотый на груди букетиком цветов. Она выглядела очень юной и наивной, хотя выражение счастья на ее лице говорило о зрелости и такой глубине чувств, которая была несвойственна девушке ее возраста.
— Леди Изабелла настаивала, чтобы я немедленно отправилась в свою комнату и легла в постель, — тихо объяснила Аме, оказавшись с Хьюго. — Я не хотела этого делать. Как я могу спать и потерять из-за этого несколько часов волнующего общения с монсеньером? Но я сделала то, что мне велели, и, думаю, упустила что-то важное, что так расстроило вас, месье Хьюго. Вам не удастся ничего скрыть от меня.
— Да ничего важного не случилось, — пробормотал Хьюго, положив на стол листок бумаги, который перед этим держал в руках.
— А что это за листок? — с любопытством поинтересовалась девушка; потом, заглянув ему через плечо, воскликнула:
— Ба! Да ведь это же лотерейный билет!
— Да, лотерейный билет, — подтвердил Хьюго.
— И это вы его купили?
Хьюго кивнул в ответ:
— Генеральный инспектор, месье Калоне, на одном из званых обедов предложил всем нам приобрести по одному билету его новой лотереи. У меня не было ни малейшего желания тратить свои деньги подобным образом, но, посчитав, что мой отказ в той ситуации мог показаться неделикатностью, все-таки купил один билет и… понимаете, Аме… я выиграл!
118 
