очень нудно 
80 
Я глубоко уважаю и люблю его.
На какое-то мгновение в комнате воцарилась полная тишина, а затем непроизвольно, словно повинуясь порыву своего доброго сердца, леди Изабелла подошла к девушке и поцеловала ее.
— Простите меня, милая, — проговорила она. — Это было бестактно и очень скверно с моей стороны, но поймите, я ведь просто поддразнивала его, и Себастьян это хорошо понимает. Независимо от того, какие ошибки были допущены этим человеком в прошлом, в вашем лице он, несомненно, имеет такого защитника, которым обязан гордиться.
— Не он мной, миледи, а я им должна гордиться, — проговорила Аме, чем заслужила еще один поцелуй Изабеллы.
— Ну, тогда больше не о чем говорить, — улыбнулась леди Изабелла. — Пойдемте, дитя мое, нам многое нужно подготовить к нашей поездке.
Дамы вышли из комнаты, герцог Мелинкортский отправился на поиски Хьюго, который, как обычно, был занят выполнением своих обязанностей секретаря и находился в библиотеке. Его светлость сообщил ему о том, что леди Изабелла настаивает на их поездке на прием у королевы в этот вечер, и Хьюго полностью согласился с ней относительно того, что ни герцог, ни Аме ни в коем случае не должны оставлять Париж в такой ответственный момент.
— Враги королевы постараются извлечь для себя максимум выгоды из того, что произошло прошлым вечером во дворце кардинала де Рогана. И было бы величайшей ошибкой подыгрывать этим людям в их затее.
— А почему именно недруги королевы? — удивился герцог. — Говоря о них, вы, Хьюго, имеете в виду ту их часть, которая принадлежит к партии герцога де Шартре?
Хьюго кивнул.
— Безусловно, все, кто стоят за Филиппом де Шартре, будут обрадованы, — согласился он. — Война между Версалем и Пале-Роялем не утихает ни на мгновение, а, напротив, усиливается день ото дня. Вам ведь известно, Себастьян, что это настоящая и беспощадная война не на жизнь, а на смерть.
— Да, но я не могу понять, каким образом враги Ее Величества могли бы повернуть все дело так, чтобы получить от вчерашнего происшествия какую-нибудь пользу, — проговорил герцог. — Ведь каждому известно, что королева даже не разговаривает с его преосвященством, несмотря на его попытки хоть как-то изменить ее отношение к своей особе.
— Все это так, — согласился Хьюго, — но в то же время принцесса де Фремон — фаворитка Ее Величества, вы забыли об этом?
— Да, в самом деле! — воскликнул герцог. — Конечно, теперь я понимаю, в каком направлении создавшиеся обстоятельства будут работать на тех, кто готов использовать любое оружие для достижения собственных целей.
И, безусловно, леди Изабелла была права. Разумеется, сегодня вечером мы обязательно должны ехать на этот прием, а там уже, по возможности, постараемся внести ясность в то, что все обвинения, высказанные Аме, касались исключительно самого кардинала, а также графа Калиостро и не имели никакого отношения к кому-либо из присутствовавших на сеансе.
Вероятно, вследствие всех этих невидимых постороннему глазу действий, а также потому, что герцог Мелинкортский был не единственным человеком, который осознал всю важность ситуации, вечером Аме вовремя оказалась рядом с королевой и удостоилась такого ласкового приема, что почти потеряла дар речи.
Сегодня вечером Мария-Антуанетта выглядела особенно очаровательной, и казалось, что все на приеме должно было быть фоном для ее яркой красоты и изящества: сады Трианона были превращены в сказочную страну — под каждым цветущим кустом были искусно замаскированы горящие свечи, в их свете тысячи различных цветов создавали живую красочную картину. Позади греческого храма любви вырыли глубокие рвы, заполнив их огромным количеством хвороста; вечером хворост подожгли, и храм оказался в море огня.
Гости королевы бродили среди искрящихся фонтанов и статуй, выражая восхищение, мерцающие фонари придавали этим каменным богам и богиням, нимфам и драконам необычайную красоту. И в самом деле, многим казалось, что мифические существа в этот вечер вдруг ожили и приняли участие в празднестве.
Создавалось ощущение, что сегодня вечером в садах Трианона может произойти нечто необычное; стоило лишь взглянуть на гостей, каждый из которых был одет во все белое, на их напудренные волосы, как верно заметила Аме, все они были похожи на привидения, которые появились здесь в этот вечер из далеких, всеми забытых времен.
Ужин был накрыт на маленьких столиках. Всего было подано сорок восемь основных блюд и шестьдесят пять дополнительных. Предлагались уши ягненка «а-ля провансаль», осетрина, жаркое из оленя, которого собственноручно застрелил Людовик XVI, фазаны, говяжьи языки и множество других деликатесов.
80 
