67 
Страстная мольба в его голосе проникла прямо в сердце Леоны. Не задумываясь над тем, каким образом она может выполнить просьбу, она обняла брата и, прильнув к его щеке, в страстном порыве воскликнула:
— Я спасу тебя, Хьюги, милый! Обещаю тебе, что, как бы там ни было, я спасу тебя!
Глава 9
— Ma'm'selle est charmante!16 — воскликнула Мари, отступив назад, чтобы полюбоваться результатом усилий двух своих подручных.
Леона слушала ее рассеянно. Ей было трудно сосредоточиться на себе и на своей внешности, когда ее мысли были заняты возложенной на нее миссией и теми пока еще неведомыми трудностями и опасностями, с которыми ей предстояло столкнуться до исхода ночи.
Тем не менее она улыбнулась, когда Мари продолжала:
— Я говорила ее милости, что это платье как будто создано для ma'm'selle. Этот цвет слишком нежен, слишком бледен для красоты ее милости, mais pour ma'm'selle c'est ravissante!17.
Она произнесла последние слова с энтузиазмом художника, любующегося созданным им шедевром. Леона могла только робко пробормотать в ответ» спасибо «, через силу заставить себя взглянуть на свое отражение в зеркале и убедиться, что Мари не преувеличивала.
Бледно-голубое платье было сверху донизу расшито цветами с вкрапленными в них крошечными блестками. Розовые ленты оттенка цикламена были украшены серебристой каймой, и на ее голову вместо обычной тиары, которую, как она знала, собиралась надеть этим вечером герцогиня, был водружен венок из голубых и розовых цветов, столь искусно вплетенных в бриллиантовую диадему, что при каждом движении все блестело и сверкало.
В ее ушах еще звенели похвалы служанок, когда она вышла из своей спальни на лестничную клетку и остановилась в нерешительности, едва услышав доносившиеся снизу голоса и взрывы хохота. Она почувствовала внезапную робость, странное нежелание спускаться вниз и присоединиться к собравшейся там нарядной толпе знатных и высокопоставленных гостей, прибывших этим вечером в Клантонбери.
Ей уже не раз приходилось слышать их имена. Все они занимали высокое положение в обществе, составляя тот славившийся своим весельем и беспутством избранный круг, который до прошлого года был известен как» клика регента «. Теперь они обращались с новым монархом в той же шутливо-фривольной манере, которую он принимал как должное, как если бы на то была его высочайшая воля.
— Могу ли я сопровождать вас? — раздался вдруг голос позади.
Леона, вздрогнув, обернулась. Она не была удивлена, обнаружив, кому именно принадлежал этот спокойный, тихий голос. Но чего она совсем не ожидала, было внезапное сильное биение ее сердца, ощущение тепла, пробежавшего по жилам, охватившее ее страстное желание, от которого глаза девушки вспыхнули новым блеском, дыхание взволнованно участилось.
— Как вы сегодня прелестны! — произнес он. — Мне показалось даже, что передо мною не реальное существо, а видение, явившееся сюда из развалин старого Клантонбери.
— Нет, я вполне реальна, — отозвалась она, не вникая в смысл своих слов, не видя вокруг себя ничего, кроме лорда Чарда и его улыбки над элегантным белоснежным галстуком.
И тут она вспомнила — вспомнила с внезапно острой болью, как если бы в грудь ей вонзили кинжал, — что он обманул и предал их. Он привез сюда ее и Хьюго, фактически своих заложников, пока отряды солдат по его приказу двигались в направлении замка, и, если ей не удастся расстроить его планы, не только все их будущее будет разрушено, но и сама жизнь Хьюго окажется в опасности.
Должно быть, ее глаза вдруг помрачнели, улыбка исчезла с губ, поскольку, словно прочитав ее мысли, лорд Чард произнес:
— Я бы хотел попросить вас довериться мне. Вы слишком молоды, чтобы принимать участие в происходящих вокруг вас событиях, хотя они и стали частью вашей жизни.
Девушка знала точно, что он имел в виду. Отведя взгляд, она высоко вскинула голову.
— Боюсь, я не понимаю вас, милорд. Вы говорите загадками.
— Леона, не надо лукавить со мною, — взмолился он.
— Почему бы и нет, когда вы столь искусно умеете притворяться?
Она услышала, как он испустил глубокий вздох, и поняла, что ее удар достиг цели. Но едва она бросилась к верхней ступеньке лестницы, лорд Чард крикнул ей вслед:
— Леона, подождите! Я хочу вам кое-что сказать.
Тон его голоса был настойчивым и притягательным, и она снова почувствовала, как в глубине ее души вспыхнуло крошечное пламя. Ее охватило непреодолимое желание протянуть к нему руки и умолять его спасти их обоих. У нее возникло странное ощущение, что, если она обратится к нему, он не откажет ей в помощи. Однако девушка понимала, что сама по себе эта мысль была безумием, это означало передать Хьюго в руки врага.
67 
