очень нудно 
114 
Тимонин поднялся, пожал протянутую руку.
– Я друг покойного Вити Окаемова, – сказал Тимонин.
Валентин Петрович слегка опешил и насторожился: двоюродного племянника он не видел уже много лет, хотя заочно и одалживал у него деньги. На Витькиных похоронах не присутствовал, потому что на наследство не рассчитывал, а дорога до Москвы и сопутствующие траты, представлялись слишком значительными. А вот долги с него могли спросить добрые люди. Может, и этот хрен за долгом приперся, на хвост хочет сесть? Тогда напрасно деньги проездил. У Зудина хвост, как у ящерицы. Выкусит.
– Очень, просто очень приятно, – Зудин улыбнулся затравленной улыбкой.
– Я приехал выполнить последнюю волю Окаемова, – сказал Тимонин. – Передать вам некоторую сумму наличными.
Тимонин поднял с пола портфель и постучал по нему ладонью. Звук был приятным, будто по женской заднице хлопали, а не по свиной коже. Тимонин расстегнул замок. Валентин Петрович увидел в темном чреве портфеля толстые пачки тесно спрессованных крупных купюр.
– Половина денег – ваша, – говорит Тимонин.
Господи, какие деньжищи. Зудин почувствовал слабость в ногах и приземлился на стул. Его словно кирпичом по башке саданули.
* * * *
С раннего утра Боков и Девяткин были на ногах. Покинув спящий дом на Рублевском шоссе, они доехали до аэропорта Домодедово, оставив машину на платной стоянке, заняли очередь.
Напрасно они поднимались ни свет, ни заря, билеты на девятичасовой и на более поздние рейсы распродали ещё вчерашним вечером. Девяткин долго стоял перед окошком кассы, барабанил в запертую дверь администратора, того не оказалось на месте. Облаченный в итальянский костюм и нарядный галстук Девяткин, элегантный, как никогда, плюнул себе под ноги. Но белесый плевок упал не на пол, а на новый ботинок.
– Надо было тут ночевать, – разозлившись ещё сильнее, Девяткин нагнулся, стер плевок платком.
Когда регистрация пассажиров на самолет уже заканчивалась, администратор нашелся. Лысый, как бильярдный шар, мужчина быстро шагал по залу ожидания. Его сопровождала группа пассажиров, которые гомонили на разные голоса, совали под нос чиновника авиабилеты. Боков стоял у витрины газетного киоска, лизал мороженое и наблюдал, как Девяткин, орудуя локтями, пробился через группу пассажиров.
Ухватив администратора за руку, стал что-то горячо втолковывать, показывая милицейскую книжечку. Боков разобрал лишь отдельные слова и фразы: «милиция», «спецзадание», «вы за это ответите». Девяткин выбрался из клубка пассажиров, подбежал к Бокову.
– Никакого уважения к органам правопорядка. Вот и расшибайся для них после этого в лепешку, лови жуликов и бандитов. Еще вчера билеты были, а сегодня – отсос. Есть только один билет по брони на этот рейс. Но этот лысый черт обещает два билета на шестнадцать часов тридцать минут. Что скажешь?
Боков задумался, он прикидывал все возможные варианты. Оставаться здесь и ждать в одиночестве следующего рейса – боязно. Мало ли что может случиться. С Девяткиным спокойнее. А Тимонин, даже если они прилетят с опозданием в несколько часов, теперь никуда не денется.
– Если уж лететь, то вместе, – ответил Боков.
– Логично. Есть ещё рейс в Волгоград из аэропорта Шереметьево-один. Тот самолет вылетает на полчаса раньше, ровно в шестнадцать. В Шереметьево поедем или здесь останемся?
– Полчаса роли не играют.
– Я тоже так думаю, – согласился Девяткин. – Тогда я за билетами, а потому туда. Поиграю. Заходи, если скучно станет.
Девяткин показал пальцем на закуток, высокой стеклянной перегородкой отрезанный от зала ожидания, помещение, где разместился зал игровых автоматов. Затем он протолкался к окошечку занявшего свое место администратора, купил билеты и, помахав Бокову рукой, затерялся в толпе. Не долго думая, Боков вышел на улицу и разыскал цветочный магазин. Он спросил продавщицу, можно ли отправить по московскому адресу, в один из родильных домов, букет цветов.
– За деньги все можно, – пошутила девушка. – Даже любовью заняться.
– Этого не требуется.
Боков ничего не понимал в цветах, поэтому он выбрал самые дорогие слегка увядшие розы, вытащил из кармана блокнот и ручку. Вспомнил несколько трогательных слов и написал короткую записку жене. Вложил записку в уже готовый букет, завернутый в целлофан, и расплатился. Боков перекусил в буфете пресными пирогами с капустой, выпил две чашки кофе, пахнувшего жареными семечками. Он сделал круг по залу ожидания, наткнулся на дверь туалета, вошел внутрь.
114 
