20 
Надо признать, что устроенный ими розыгрыш захватил его гораздо сильнее, чем он предполагал. Если вначале он принимал в нем участие исключительно для того, чтобы посмотреть на глупо вытаращенные глаза коллег, то сейчас ему приносило удовольствие одно только присутствие Ани рядом. Она немного изменилась со времени их первой встречи, когда показалась ему несообразным пугалом. Во всяком случае, ее неуклюжесть и нелепый вид больше не бросались в глаза. Или, возможно, он просто к ней привык? Она по-прежнему упорно отказывалась подкрашиваться, но, по крайней мере, ее голова не выглядела больше как летящее по ветру воронье гнездо, хотя легкие волосы периодически взвивались вокруг головы. Но все равно до истинной женщины ей было далеко. Иногда его смущали приступы нелепой тоски, особенно если они с Аней давненько не виделись. Весь отпуск, проведенный на Кипре, он вспоминал смешные споры, совместные культпоходы и ее пухлые розовые губы, которые порой очень хотелось целовать.
Встряхнувшись, сказал себе, что это просто привычка, приобретенная за долгие месяцы. Ведь, как ни крути, а ни с одной из своих подружек он не валандался столько времени, как с ней…
Новый год комитет встречал в собственной столовой. Украсили ее искусственной двухметровой елочкой, по стенам развесили сверкающие гирлянды и разноцветные шарики – и соответствующий антураж был готов.
Аня немного запоздала на торжество, пытаясь отправить по электронной почте очередной отчет. Вошла в зал, когда все уже устроились за накрытыми столами. Крадучись, подошла к своим дамам и хотела сесть вместе с ними, но они ее просто не пустили. Отправили к Владу, который устроился со своим отделом неподалеку.
Не решившись спорить и тем самым привлекать к себе еще большее внимание, Аня в полном смущении подошла к Владу, вежливо вставшему ей навстречу. Усадив ее рядом с собой, он положил руку на спинку стула и тихо спросил, почему она так долго. Выглядело это так, будто он собирался целовать ее на глазах всех коллег. Она строго посмотрела ему в глаза, но быстро отвернулась, растерявшись от явственно читавшейся во взгляде страсти.
Сидевший с другой стороны Шурик, ставший неприлично смешливым после заранее принятых двухсот граммов водки, принялся рассказывать ей анекдот за анекдотом, прижимаясь к ее ушку гораздо теснее, чем требовали приличия, в горячечной эйфории не обращая внимания на суровые, предупреждающие взоры Влада.
Не успел управляющий закончить приветственную речь, как к Ане потянулись десятки рук, чтобы чокнуться с ней за наступающий Новый год.
«Вот что значит отсутствие конкуренции! Даже толстушки вроде меня оказываются востребованными!» Аня развеселилась, разрумянилась, засверкала глазками, остроумно шутила и сделалась очень мила. Влад с досадой оглядывал вышедший из-под контроля отдел. Мужчины откровенно заигрывали с девушкой, и это ему совершенно не нравилось. Его нахмуренных бровей и угрожающих взглядов возбужденные алкоголем сотрудники не боялись.
«После нашего «разрыва» утешителей у нее, похоже, будет предостаточно…» Эта мысль принесла ненужную тревогу и ухудшила и без того испорченное настроение. Влад налил себе коньяку и опрокинул его одним глотком, пытаясь заглушить все нарастающую печаль.
Настроение было… Каким оно было? Тот еще вопросик. С момента, когда услышал из уст Анны о конце их миленького розыгрыша, он потерял покой. Влад испытывал не злость, и не грусть, и, уж конечно, не отчаяние. Похоже на маету, сердечную муку. Все так переплелось… У него даже мелькала шальная мысль приударить за ней по-настоящему, но что из этого выйдет? Жениться на ней он точно не готов, а другого исхода в этом случае быть не может…
Вечер был в разгаре, все танцевали, бутылки на столах пустели с немыслимой быстротой. Пора было приступать к финалу. Девушка требовательно посмотрела на него, ожидая соответствующих действий, и Влад окончательно разозлился, не желая идти у нее на поводу.
После очередного, слишком интимно рассказанного Шуриком Ане анекдота Влад пригласил ее на танец. Корректное слово «пригласил», правда, не соответствовало тому резкому жесту, которым он сдернул ее со стула. Прижав ее к себе, зло заявил:
– Что ты шепчешься с Шуриком весь вечер? Он женат, между прочим!
Голоса он не понижал, и его разгневанные речи были слышны всем танцующим рядом. К ним сразу повернулись заинтригованные головы.
Аня удивленно заморгала, не сразу сообразив, с чего это он. К такому резкому изменению сценария она оказалась не готова. Тихо спросила:
20 
