Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
66 
Хлебалов ни на секунду не усомнился, что сопляк прибежал спасать пигалицу. Это как раз в его стиле…
– Николай Григорьич, пора! – вежливо, но настойчиво произнес Миша. – Сейчас мы оторвались, но до рассвета всего два часа. Можем не успеть.
Хлебалов вздохнул и поднялся.
«Бедные мои ноги, – подумал он. – Надо было кроссовки надеть».
Его люди, бойцы из Праздничного и привезенные с собой телохранители, понукаемые Мишей, тоже поднимались, разбирали груз, ворчали… Ворчали, но собирались шустро. Это ведь не тренировочный марш-бросок. Тут и шкуру попортить могут.
– Как мать перемать, так мать перемать, а как растудыть поперек, так на хрен! – от души высказался Монах, затягивая ремень и перекидывая через плечо автомат. – Ну чего им, блин, на месте не сидится!
– Глупых вопросов не задавай, ладно? – попросил Бессонов. – Сивый, может, все-таки попробуешь его снять?
– Из этой фигни? – Сивый пренебрежительно качнул коротким автоматом. – Для этого надо подобраться хотя бы метров на пятьдесят. Да и то… Они же его в середке держат.
– Может, догоним и постреляем всех на хрен? – предложил Монах, которому страшно не хотелось опять тащиться в темноте незнамо куда. – Сколько их там? Десятка два? Чи мы нэ козаки? А, Сивый?
– Шесть рожков на всех, – сказал Сивый. – Две гранаты. Глупости болтаешь, Монах. Зачем?
– У Монаха мозги – в яйцах. Он яйца намял – думать не может, – пояснил Салават.
– Ты хоть заткнись! – с тоской проговорил Монах и шлепнул себя по щеке, прикончив очередного комара.
– Расслабься, брат! – сказал ему Бессонов. – Часа через два светать начнет. Будет у нас естественный привал, днем они не пойдут, зашхерятся, как выражается Ленчик. Радуйся, что места нам знакомы.
– Им тоже, – пробормотал Монах. – Но я радуюсь, Бессон. Я очень радуюсь, что это мы у них на хвосте висим, а не они – у нас. – И добавил с завистью: – А Леха, небось, уже третий сон видит!
– Хочется в это верить, – проворчал Бессонов. – Ладно, попрыгали и вперед, а то потеряемся.
Монах не ошибся. Алеша спал. И снилась ему Шотландия. Горное озеро нежнейшей голубизны. И Аленка.
Проснувшись, он первым делом подумал: «Когда все закончится, поедем в Шотландию. Осенью там должно быть очень красиво…».
Глава тридцать четвертая
– Ну, здравствуй, Алексей! – Сурьин выглядел значительно лучше, чем три дня назад. И заметно было, что больше не боится, что это прежний Лев Никитич Сурьин, не затравленный зверь, а вальяжный, самоуверенный магнат. Барин. Но и Алеша пришел теперь в его дом не под чужой личиной, а дорогим гостем. По крайней мере, он на это надеялся. В любом случае, он не пешка теперь, а вполне весомая фигура на ширгородской шахматной доске. И вести себя должен соответственно. Солидно. Конечно, трудно вести себя солидно, когда тебе только семнадцать, но Алеша старался. Очень помогала английская школа. Лорд – он ведь и в семнадцать лорд.
– Здравствуйте, Лев Никитич! – Вот так, равный равному. – Приятно видеть, что вы выздоравливаете! – Он осторожно пожал вяловатую левую руку Сурьина – правая была на перевязи – и, более энергично – ладонь Куркова, улыбнулся чуть покровительственно, покосился на лейтенанта-спецназовца, но тот никому руки жать не собирался. Прислонился к стеночке у дверей, глядел безмятежно. Тоже молодой. Розовощекий, усики едва пробиваются. Но – сила. За эти полдня Шелехов уже успел оценить «подарок» подполковника. Раньше у него тоже были крутые спутники, но эти были не просто крутые, а очень крутые. Потому что за ними – государство.
«Тебе сейчас надо почаще на людях бывать, – посоветовал ему сегодня утром Ужик. – Пусть увидят авторитетные люди, какая у тебя крыша».
«Нет у меня никакой крыши! – возразил Алеша. – Ну, вот вы разве что…»
«Неужели никакой? – усмехнулся Уж. – А кто это там на кухне сидит?»
«Так это же для страховки! – сказал Алеша. – На пару дней».
«Пары дней вполне хватит», – заявил Уж. И Ленечка его поддержал: «Объявись, Леха! Пускай все видят, что у тебя самая крепкая крыша в Ширгороде: столичный спецназ! Да не просто спецназ, а тот самый!»
Уговорили. Ленечка с утра отправился в Курган – на рекогносцировку, а Алеша занялся демонстрацией крыши, попутно решая всякие мелкие и крупные проблемы.
Съездил в ГУВД (лейтенант только корками сверкнул – все двери мигом распахнулись), поговорил с Табидзе.
Съездил в «Речтранспорт», холдинг Аленкиного отца, поговорил с и. о. генерального директора, объяснил, что деньги, которые тот слил через подставную фирму, надо перелить обратно, иначе кое-кого тоже могут слить. Туда, где деньги уже не нужны.
66 
