очень нудно 
24 
— Тогда зачем же ты отправилась так далеко, ведь в маленьком дворике за замком есть прекрасные скамейки? — Лекс пошевелился и оказался еще ближе к Эмери.
Она мгновенно напряглась. Собственно, она и без того была как натянутая струна, но сейчас ее нервы, казалось, зазвенели. И зачем он только пришел сюда?!
И сразу же, будто только того и дожидаясь, Лекс прикоснулся коленом к ее бедру.
Эмери вздрогнула. Затем замерла, чувствуя, как под кружевами бюстгальтера — ее собственной разработки, с застежкой спереди, под названием «Аннет» — сжимаются в горошины соски. Что он делает?! — вспыхнуло в ее голове.
— Дрожишь? — участливо спросил Лекс. — Впрочем, уже довольно прохладно. Давай-ка я тебя… — Не договорив, он обнял Эмери за плечи, притянув к себе. — Вот так будет лучше. Сейчас согреешься.
Эмери бросило в жар. Только этого недоставало! Она и так сидит как на раскаленной сковороде, пытаясь скрыть волнение, а тут еще это!
— Зачем?.. Не нужно… — сбивчиво вырвалось у нее.
Однако Лекс демонстрировал завидное непонимание ситуации.
— Брось, не стесняйся, что тут особенного… Так ты не ответила на мой вопрос. Что заставило тебя отправиться сюда?
Надо срочно затронуть какую-нибудь нейтральную тему, это поможет мне отвлечься от происходящего, подумала она.
— Что заставило отправиться?.. Ваше с Айки присутствие в замке!
— Ах вон оно что… — протянул Лекс.
— По-моему, это понятно и без объяснений! — запальчиво произнесла Эмери, изо всех сил стараясь заставить себя рассердиться. К сожалению, у нее мало что получалось, над ней довлели ощущения. — Двое братьев Сеймур — это уже слишком, — продолжила она. Потом подумала, что без Лекса ей все-таки пришлось бы туго, и добавила ворчливо, не желая быть неблагодарной: — Пока здесь находился ты один, было еще ничего…
— Благодарю, — усмехнулся Лекс.
Она нахмурилась.
— Но Айки здесь нечего делать!
— Я его сюда не приглашал, — невозмутимо двинул плечом Лекс.
Эмери мрачно покосилась на него.
— Но ты мог бы отправить парня домой.
Лекс на миг сжал ее плечи крепче.
— Вообще-то мог бы, конечно.
— Так почему не сделал этого? — спросила она, стараясь не обращать внимания на его действия. Напрасный труд: в глубине ее тела уже возникла и покатила во всех направлениях волна сладостной истомы.
Прежде чем ответить, Лекс вздохнул.
— Ведь ты прекрасно знаешь, что Айки смотрит на меня в некотором роде, как на отца.
Разумеется, Эмери была прекрасно осведомлена об этом.
— Вот и замечательно, тем проще тебе повлиять на него, — обронила она, стараясь исключить из голоса предательскую дрожь.
Но Лекс медленно покачал головой.
— Не все так просто, как кажется на первый взгляд. С некоторых пор я начал подозревать, что Айки опасается, как бы я не женился. Потому-то он и примчался сюда. Тем более узнав, что я нахожусь здесь не просто с женщиной, а с тобой, которую он…
— …Ненавидит. Знаю, — хмуро кивнула Эмери. Затем сумрачно усмехнулась. — Только в случае со мной у Айки не может быть причин для беспокойства: уж на мне-то ты точно не женишься! — Она сказала это и затаила дыхание, ожидая реакции Лекса.
Однако тот не услышал — или сделал вид, что не услышал, — ее последних слов. Впрочем, какая разница? Эмери одинаково больно задевало и то и другое.
— Раньше я полагал, что Айки просто ревнует меня к моим женщинам, — невозмутимо продолжил Лекс. — А сейчас у меня есть все основания думать, что идеальным вариантом для него было бы, если бы я вообще не женился. — Несколько мгновений он задумчиво смотрел на кусты сирени, прежде чем добавить: — Правда, в свое время, узнав, что я собрался жениться на Селии, Айки как будто даже обрадовался. А сейчас… Не понимаю я, что у него в голове…
«К моим женщинам», с горечью повторила про себя Эмери ненавистные слова. Значит, расставшись с Селией, Лекс пустился во все тяжкие.
До нее доходили подобные слухи, но она не знала, стоит ли им верить. Правда, в газетах тоже появлялись сведения о том, когда и с кем видели Лекса Сеймура. Однако кому, как не Эмери — Диззи Эмери, — знать тягу репортеров к преувеличению и так называемым жареным фактам?
И вот сейчас Лекс сам косвенно подтвердил то, во что ей так не хотелось верить!
Однако она постаралась не давать воли ревности. Бодро тряхнув роскошными темными локонами, она произнесла:
24 
