очень нудно 
51 
— А ты, оказывается, храбрая!
— Да уж… Храбрый заяц с большими ушами. Мне ведь уже скоро тридцать. Если не сейчас, то потом будет поздно. Идеи приходят в голову молодым!
— Для тридцати тобой сделано вовсе не мало! Желаю тебе и дальше успеха!
Она призадумалась. А что он мог ей еще пожелать? Наверное, ей надо быть благодарной за пожелание. Во всяком случае, оно прозвучало искренне. Кто, кроме родителей, еще желал ей добра? Уж если надеяться не на кого, так хоть за пожелание спасибо.
— Благодарю!
Из комнаты они вышли вместе. Это было крайне неосторожно, но ничего поделать она не могла. Ей не хотелось показывать, что она трусит. А он скрываться терпеть не мог. На то, что подумают другие о ее моральном облике, ей было плевать, но она боялась, что негласный советник даст ей в своем отчете нелестную характеристику и важный покровитель не станет больше ей помогать. Что касается Вячеслава Серова, то он не мог позволить себе быть неджентльменом с этой женщиной, которая ему нравилась одновременно своей слабостью и силой. Неужели он должен был, как трусливый пес, поджав между лапами хвост, тихонечко смыться в дверь своей комнаты? С некоторых пор он привык смотреть на себя с достоинством. О том, что он мог подвести Наташу, он не думал. Он привык думать о больных, о студентах, о ходе операций… Женщины были за пределами его забот. Таким образом, с гордо поднятыми головами, они вместе вышли из комнаты и прошествовали к выходу мимо нескольких бдительных вахтеров. Серов довел Наталью Васильевну до автобусной остановки и оставил на ее щеке нежный поцелуй на прощание. Наташа поцелуй стерла, когда пудрилась перед лекцией, а красный цветок хранила два дня. Потом он завял, и она его выкинула. Серов к ней в комнату больше не стучался, а через месяц самолет унес ее через Дели в Москву, и доктор-офтальмолог, так нежно целовавший ее однажды на рассвете, казалось, совершенно исчез из ее жизни.
10
Наташа несколько ошиблась в духе ресторана, в который ее привез Алексей. Хозяином ресторана был знакомый Алексею по давним делам финн, и поэтому стиль внутреннего убранства был не прибалтийский, а скандинавский, что, впрочем, на неискушенный взгляд не очень отличается друг от друга. Охранник, стоящий у входа, с удивлением посмотрел, как роскошный перламутровый «мерс» подтаскивает к обочине беспомощные запыленные «Жигули», но, увидев за рулем Наташу, одобрительно хмыкнул. Мысль о дорожном знакомстве напрашивалась сама собой. Алексея в принципе не могло интересовать, как какой-либо мелкий человечишко вроде охранника отнесется к нему или к его спутнице, однако этот пристальный одобряющий взгляд на Наташу был ему отчего-то приятен. Позвонив своему механику и дав ему точные указания, куда надо прибыть и что сделать, он под руку повел ее в зал.
— Бедняжка, нелегко женщине провести целый день за рулем!
Как приятно утешить хорошо одетую, надушенную, обаятельную даму, к тому же вызывающую у вас искреннюю симпатию! Придет ли вам в голову пожалеть и привести в ресторан полуслепую оборванку нищенку, что бесконечно ездит, свернувшись в грязный вонючий комок, по кольцу московского метрополитена? Прошу вас, не отвечайте.
Столик в уютном углу у окна будто дожидался прихода этой интересной пары — солидного лысеющего джентльмена с деловой хитрецой в глазах и элегантной молодой дамы в темном брючном костюме, еще более подчеркивающем ее стройность.
«Удачное место, — подумала Наташа, усаживаясь на поданный ей стул. — Если чуть-чуть отодвинуть штору, хорошо видны обе машины. Значит, Алексей не будет о них беспокоиться». Она имела в виду, что редкий мужчина, выросший в советские времена, может спокойно беседовать с женщиной, в то время как на улице без присмотра болтается его новенькое четырехколесное чудо.
Зал был выдержан в теплых, светлых тонах карельской березы. В керамических вазах росли огромные тропические растения. Глиняные подсвечники в виде фигурок маленьких забавных гномов держали розовые и желтые свечи. По стенам, на специальных полках-подставочках, красовались чудесные, стилизованные под старину пивные кружки. Розовощекие крестьянки в деревянных башмаках задорно кружились на них в танце с крепкими кавалерами. Прелесть составляло еще и то, что не было ни одной одинаковой пары.
Пивной бар был отгорожен специальной стойкой, но каждый мог легко узнать его по огромному золотисто-медовому пивному бочонку. Винный бар, на стойках которого красовались в виде коллекции все известные сорта рома, тоже пустовал. Наташа видела со своего места скучающего бармена с интеллигентным лицом и в модных очках.
51 
