очень нудно 
73 
Наташа замолчала. Пока она рассказывала, он, как всегда, успел исчертить несколько листков забавными рожицами.
Еще несколько лет этаких трепыханий, думал он про нее, и без денежных инвестиций ее бешеный пыл увянет. Никому скоро ее наука не будет нужна. Финансирование все сокращается и, похоже, через несколько лет прекратится совсем. Что тогда она запоет и кому будет нужна со своими теориями? Безусловно, он прав, что так рьяно делает деньги. Вот сейчас строит дачу. Конечно, мещанство, но так хочется жить широко и комфортно! Надо быть реалистом. Он выпил шампанского. Конечно, она заслуживает уважения. Не каждая женщина, да и мужчина, может подняться над пошлой действительностью .
Ему захотелось подойти к ней, обнять и хоть таким образом приобщиться к своим юношеским честолюбивым мечтам что-нибудь этакое открыть или что-то построить. А она застыла как во сне, сидя за своей все той же, когда-то шикарной, а теперь уже старой, разбитой пишущей машинкой, и плечи ее были устало опущены. Он поднялся с кресла и обнял ее сзади. Интерес, желание, но не любовь, вызвали это легкое прикосновение. Она отвела его руку и встала. Глаза ее стали пусты, и он заметил, что нежность из них куда-то пропала.
— Уже шесть утра, — сказала она устало, — как тогда… А он и не вспомнил, когда это было — «тогда»… Забыл. Он попытался обнять ее крепче.
— Я не хочу. Уходи. — Он не услышал сомнений в коротких словах.
Как, его выгоняют? Его?! Он повернулся и вышел.
Ах сколько воли она собрала, чтобы так ему ответить! Но она не подстилка. Зачем он, добропорядочный и благополучный семьянин, в каждый свой приезд считает долгом отметиться у нее? Приобщиться к интеллектуальной жизни, а заодно и к ее постели? Еще неизвестно, что он и думает-то о ней. Если он ее хоть немного любит, неужели не видит, насколько ей плохо? Ведь она буквально погибает как личность. Еще годик-другой, и жизнь действительно сломает ее. Без денег, без научной поддержки, окруженная недоброжелателями, которые считают ее выскочкой, ей не выжить. А другая жизнь для нее не годится. И если Наташа дорога ему, он давно должен был принять какое-нибудь решение. Либо да, либо нет. Ведь видно, что ее отношение к нему остается в силе. Десять лет назад она просила его жениться на ней. Достаточно времени, чтобы понять и выбрать, с кем нужно рядом идти по жизни. Конечно, она тоже совершила ошибку с замужеством, но ведь Алексей первый ее отверг, а теперь ясно, что он был не вполне счастлив в семейной жизни. Довольные жизнью мужчины не ищут общества одной и той же женщины из года в год. Значит, тоже не все в порядке в городе на Неве. Бывают же случаи, люди соединяются через много лет, осознав, что довольно делать ошибки. Но Алексей не таков. Он стал слишком примитивен. Зациклился на материальных ценностях. Наверное, он всегда был таким, она просто не замечала. И поэтому для него в порядке вещей поступать с ней в духе завоевателя. Да, он ведет себя просто как эгоист.
Наташа стояла перед захлопнутой дверью и дрожала от возбуждения и прохлады. Она ругала себя за слабость. Ей пора перестать быть неопытной и глупой. Надеяться больше не на что. Он ушел навсегда, и их пути разошлись. Пора перестать относиться к нему как к близкому человеку. Он не любит ее, это ясно. И правильно она сделала, что отказалась от близости. Ей не нужны равнодушные ласки без всякой ответственности. Он должен был бы давно уж понять, что ей нужно только безоговорочное «с тобой навсегда».
Но несмотря на все свои правильные мысли, Наташа заревела прямо под дверью, как брошенная семиклассница. Ничего не поделать! Упущены годы. У нее дочь, у него сын. Он не будет ломать свой налаженный быт. И какая бы дура ни была его жена, вероятно, для него она лучше, чем Наташа. Она вытерла тыльной стороной руки слезы, вернулась в комнату и легла, свернувшись в постели комочком. До восьми оставалось еще полтора часа. Она не заснула, но, согревшись, встала с твердой душой и пошла на работу.
Через неделю наступило первое сентября. В этот день начинался учебный год и в школе, и в институте. Студентов больше не посылали собирать урожай. На вводную лекцию, первую в учебном году, по традиции собирались все преподаватели кафедры. Профессор сиял белоснежным крахмальным халатом и благодушной улыбкой. Ее коллеги сидели в первом ряду. Она опоздала, потому что попросила разрешения отвести дочку в школу. Второй класс — не первый, все прошло относительно спокойно, но море качающихся бантов, серебряный перезвон колокольчика в руках крошки с тревожным взглядом неожиданно умилили ее чуть не до слез. Ее девочка была покладиста и умна. Учительница ласково обняла ее по дороге в класс, и Наташа, успокоенная, помчалась на работу, на лекцию.
73 
