очень нудно 
107 
— Шутки в сторону, малыш. Пора поговорить серьезно.
— Я не малыш, — привычно огрызнулся я, потирая ноющий лоб и пытаясь понять, кого же мне напоминает голос моего собеседника.
— Для меня — малыш. И хватит перебивать! В клепсидре осталось очень мало воды…
А не проще было сказать «время уходит»? Пиж-жон! Мужчина между тем продолжал:
— За последнее время ты трижды перевоплощался.
— Как трижды?! — не выдержал я. — Два раза!
— Я же сказал, не перебивать! — В голосе зазвучали стальные ноты. — Первый раз — в гномьей шахте. Тогда, правда, превращение было неоконченным, и только это спасло тебя. Второй — в Чертогах С'кархона. Превращение почти завершилось, но ведь ты не прошел посвящения! Я буквально за уши вытянул тебя из объятий Линс'Шергашхт, а ты опять лезешь туда же! Свое третье превращение в этом богами забытом Харноре ты выдержал, не сойдя с ума, лишь потому, что я поддерживал тебя, делился своей энергией! Но, тарк мархар, и я не всесилен! В следующий раз я просто не смогу тебе помочь! Или ты решил шагнуть за Грань?!.. Запомни, малыш! Никаких превращений хотя бы до первого посвящения! Иначе миледи Ночь призовет тебя к… — Его голос звучал все тише, и последних слов я так и не услышал…
Точно! Вспомнил! Он напоминает мне голос отца!
Некоторое время я лежал неподвижно, уставившись на едва заметный в полумраке потолок, потом прикрыл глаза и… провалился в глубокий сон безо всяких сновидений.
Проснулся я поздно, от тяжелого дробного стука в дверь. Такое чувство, словно за порогом притаилась компания гномов, добывающих руду. Сладко потянувшись, я вскочил на ноги, чувствуя себя полным энергии. Общее отличное самочувствие портил лишь зверский голод, но это ведь дело поправимое?
Гм… А что мне сегодня снилось? Вот крутится что-то в голове, крутится, а вспомнить не могу… Кажется, приснился какой-то разговор… Но вот какой? О чем? Хоть убей, не вспомню!
За дверью действительно обнаружился гном. Всего один, правда, но от этого дело лучше не становится…
Торм поскреб затылок и поинтересовался:
— Диран, ты как? Живой?
Естественно, на этот вопрос может быть только один ответ.
— Не-а, — сладко зевнул я. — Часа два назад помер.
Торм шарахнулся от меня, как от чумного:
— Д-диран, ты это самое… постой, а я щас… Амату позову… Мы тут быстренько тебя упокоим, изгоним… Ты, главное, не кусай никого, а мы щас, щас, — забормотал гном, медленно отступая назад и испуганно выпучившись на меня.
Т'кере! Сейчас они действительно меня наизгоняют! Заклинания — это ладно, но я слышал, что в некоторых светлых селениях зомби, на случай если заклятия на сработали, молотком по голове потом добавляют. Так сказать, для надежности! Или колом деревянным… А мне моя голова пока нужна! Она мне очень даже дорога. Хотя бы как память…
Вцепившись в рукав гномьей рубашки, я втащил Торма в комнату, мгновенно захлопнув дверь:
— Да живой я! Живой! Пошутил просто!
— Чем докажешь?! — настороженно поинтересовался потомок подземных жителей.
Уууу! Как же все запущено…
— Вот! — Я сунул под нос гному правую руку. — Видишь?! Сами ж говорили, что доспех этого вашего Элетта только после смерти снять можно!
Торм внимательно изучил полосу чешуи на моем запястье, чуть ли не обнюхав его, и лишь потом кивнул:
— Хорошо, убедил. Но ты так больше не шути! А то мало ли… Эт я такой добрый, а был бы здесь, например, Влас, так он мог и секирой между глаз засветить!
— А кто такой Влас? — тут же заинтересовался я.
Торм как-то сразу помрачнел и, тихо буркнув:
— Брат мой, — скомандовал: — Пошли, сейчас поговорим со всеми, а потом завтракать будем.
Я оглянулся назад — ничего в комнате не забыл? — и поинтересовался:
— А наоборот можно? Сперва позавтракать, а потом поговорить?
— Низзя, — отрезал гном, буквально вытаскивая меня в коридор. — Я и так полчаса тебя будил. Вангар и остальные уже небось заждались!
Когда мы отошли от моей комнаты, Торм внезапно вспомнил:
— Элиа рассказала, как вы ее вытащили.
— Какая Элиа? — не понял в первый момент я. Гном укоризненно покачал головой:
— Темная, которую вы с Шамитом привели!
Гм… Неудобно как-то получается… Я про нее и забыл. Но теперь, по крайней мере, знаю, как ее зовут!
— А как она в гарем попала, не рассказывала? — поинтересовался я больше из вежливости.
— Говорит, мать у нее темная, из какого-то обедневшего рода, а отец — светлый, — пожал плечами гном. — И вроде как папочкины родственники, узнав, на ком он собрался жениться, резко от него отреклись. Мамочкины — от нее тоже. В общем, они поселились в этих землях. Мать умерла, когда ей было года три, а отец года два назад ушел в море и не вернулся. Ее продали за долги.
107 
