очень нудно 
34 
– Что?
Капитан улыбнулся со значением. «Ты же понимаешь». У майора вдруг заходили желваки вокруг рта. А ведь Ганзик ничего не сделает, понял Матвей. Теперь к нему добровольно никто не пойдет. Кому хочется прослыть голубым? Или чем они там занимаются?
– Я спрашиваю: понравился парнишка?
В этот раз интонация была другой.
– Вот ты о чем, – майор неожиданно рассмеялся. Зубы у него были белые, чуть неровные. Улыбка обаятельная. – Так бы сразу и сказал... Ошибаешься, Войча. Мяса и без него хватает. Он мне для дела нужен. Подкормим, приоденем...
– Научим, – в тон ему продолжил капитан.
– Именно, Войча. Научим. Натаскаем. Через месяц медаль получит. У меня в части это запросто... Эй, парень, ты знаешь, какая у нас часть? Сто восьмая гвардей...
– Не надо, Ганзик, – оборвал капитан. – Знаю я твою часть. Парнишка – мой. Все. Разговор окончен.
Молчание. Лицо Ганзика свело судорогой. Казалось, еще секунда – и черный ротвейлер вцепится дворняге в горло. Достанет пистолет и начнет стрелять. Секунда прошла. Майор с огромным усилием повел плечами, словно у него занемела шея. Затем медленно покрутил головой. Хрустнуло. Было видно, как он сам себя разжимает: здесь – сведенные в узел мышцы, побелевшие кулаки, там – перекошенное лицо.
Капитан ждал. Вместе с ним – волей-неволей – ждал Матвей.
Майор рассмеялся – легко и свободно. И вновь стал мужественно-обаятельным. Настоящий солдат, пробы ставить некуда.
– Дурак ты, Войча. Ой, дурак...
* * *
Тела были выложены в несколько рядов. Без сапог, без шинелей. Некоторые в одном исподнем. Кому, интересно, понадобилась окровавленная форма? Зеленые пятна в желтой траве. С голыми черными пятками. Одно хорошо – уже не мерзнут.
Сколько их тут? Тыщи полторы... или меньше?
Варвар дернулся на поводке. Черный, широкогрудый, на коротких мощных ногах. Матвей с трудом удержал собаку, присел, почесал за ухом.
Полторы или меньше – в любом случае работа предстояла большая.
Пес поднял голову и заглянул в глаза хозяина. Может, что-нибудь вкусненькое дашь, повелитель? Нет? Я же знаю, у тебя есть. Вон в той, очень симпатичной сумочке на ремне...
Варвар сегодня с утра не ел.
Потому что Варвар сегодня работал.
Неподалеку сидели еще восемь человек со своими собаками. Элита. Таких очень мало. Обычных солдат, охранников, технарей и чернорабочих – в надцать раз больше.
В круг быстрым шагом вошел человек. Ребята оживились, начали подниматься. Человек отмахнулся: сидите.
– Выбирать будет... – капитан оглядел своих орлов. – Кривин. Остальным – вольно. И не разбегаться, как в прошлый раз! У меня все. Матвей, когда будешь готов – скажешь.
Во втором ряду, где-то в третьем десятке, лежал Федька. Матвей остановился. Варвар принюхался, потом сел и внимательно посмотрел на хозяина... Подожди, толстячок, мысленно сказал Матвей, мне нужно подумать. Пес вздохнул.
На лице Федьки застыло удивление. Глаза закрыты – кто-то уже постарался, но можно представить, как широко он их распахнул, прежде чем упасть.
Матвей автоматически отметил: повреждение тела ерундовое, две пули в грудину, одна в левый бицепс. Кость, похоже, не задета... Голова цела, что самое главное.
Вот как сложилось. Не пережил Федька очередной призыв. Забрали. Не козырная выпала Федьке часть.
Пехота. Царица полей. В первом же бою, наверное, всех положили... Даже не откормили толком.
Выглядел Федька еще более отощавшим, чем тогда в классе. Матрасунгма. Абориген. Забавное было время, что ни говори.
Рядом с Федькой лежал крепыш. Кепку, правда, где-то потерял.
А может, и не собирались откармливать? Такие части фронт жрет, как семечки – что проку добро переводить?
«Я доживу. Ремни грызть буду, матрацы эти паршивые... Все равно. Война кончилась, а я – живой.»
Неслышно подошел капитан. Остановился за спиной. Долго молчал.
– Этот? – спросил наконец. Мягко, без нажима.
«А вы будете пилотами и стрелками... Драконьим мясом...»
– Этот, – сказал Матвей.
«А потом?»
«А потом я пойду домой.»
Варвар обнюхал Федькины пятки и протяжно завыл.
* * *
– Нормальная служба, – сказал Влад, дожевывая хлеб. Подцепил на ложку кусок говядины, отправил в рот. Султан, накормленный в первую очередь, все равно провожал каждый кусок взглядом...
Дают собаку, – сказал Влад, когда Матвей только появился в части. – Понимаешь? Тебе дают собаку. И много еды. Тушенка в банках. Мясо в желе. Каша с салом. Сначала ты кормишь собаку, потом ешь сам. И никак иначе. И кормишь только из рук. Это важно. Собака должна знать, что ты хозяин. А ест собака много. Большая собака хорошо. Сильная собака хорошо. Сенбернар хорошо, но ест много. Бери дворнягу. Бери овчарку из тех, что попроще. Бери собаку с хорошим чувством. Нюх не так важен. Важна сила и ум собаки. А важнее всего – чувство. Ты поймешь, что это такое.
34 
