44 
Но Геральд выдернул меня из подвальчика, как опытный стоматолог расшатанный зуб.
Заправщик на автозаправке вспомнил, как мы заправляли у него в прошлом году взятую напрокат машину.
Продавец в цветочном магазине радостно со мной поздоровался и сказал, что помнит, что я люблю чайные розы.
Шашлычник в шашлычной сказал, что я обожаю непрожаренное мясо с кровью. Это была вопиющая ложь.
— Стоп! — крикнула я так громко, что все, кто трапезничал в это время под тентом, повернули в нашу сторону головы. — Стоп, господа! Это не может быть правдой. Я вегетарианка!!!
Геральд вздохнул тяжело и сказал всем присутствующим «извините» с таким видом, будто его собачка описала мантию королевы. Он обнял меня за плечи, и мы ушли. Я наотрез отказалась заходить ещё куда-либо. Я пригласила его в свою хибару, которую я сняла… впрочем, это я уже говорила. Я пригласила Геральда к себе, чтобы показать паспорт.
Когда я молча протянула ему красную книжицу, он отвёл мою руку в сторону и сказал:
— Знаешь, что может быть надёжнее твоего паспорта?
— Что?!
— Татуировка! У тебя на пояснице, чуть пониже линии трусиков есть очень занятная картинка.
— Какая? — Я уже поняла, что он скажет правду.
— Бабочка-махаон. Красивый цветной махаон с резными крыльями. Ты сделала его в прошлом году перед поездкой в Крым.
— Я сделала его в прошлом году, чтобы не сдохнуть от скуки в дождливой Москве.
Он подошёл ко мне и стал раздевать. Может быть, он просто хотел проверить наличие татуировки, но я решила, что раз уж всё так странно, по-идиотски, и так распрекрасно сложилось, то я на полных правах сполна отведаю это остро-сладкое блюдо под названием Геральд. В конце концов, есть вероятность, что я просто проснусь. Такие, как Геральд, бывают только во сне или в сказках…
Крымская ночь слепила намертво наши тела. Я заснула, проснулась, но он не исчез, лежал рядом с нереально красивым лицом и совершенным телом атлета. Я нащупала сигареты и закурила в постели.
— А, «More» с ментолом, твои любимые, — сказал он совсем не сонным голосом.
— Здорово, что ты не дрыхнешь.
— Ты же знаешь, я никогда не сплю, если не спишь ты, — с гордостью непревзойдённого мачо ответил он.
Но у меня был ещё один тест на вшивость.
— Скажи, — затянулась я холодящим ментоловым дымом, — ты очень расстроишься, если забудешь у женщины, с которой расстался, свою почти новую пенку для бритья?
Он приподнялся на локте, заглянул мне в глаза, насколько было возможно заглянуть в темноте, и серьёзно спросил:
— Почти новую?
— Да.
— Конечно, расстроюсь. Пожалуй, даже устрою скандал и заберу свою пенку. — Он отнял у меня сигарету и затянулся. — Извини, если разочаровал.
Я легла ему на плечо и призналась себе, что он ничуть меня не разочаровал. Я была бы просто счастлива, если бы он терроризировал меня по телефону, задавая один и тот же вопрос: «Анель, чёрт тебя побери, когда ты вернёшься? Я забыл у тебя…» В его исполнении это не выглядело бы мелочным.
Слава богу, что у меня хватило ума не произнести это вслух.
— Значит так, — он затушил сигарету прямо о пол и бросил окурок в открытое настежь окно. — Видать, ты вправду всё позабыла. Я слышал, такое бывает, когда человек испытает шок.
— Шок?
— Ты многого натерпелась, и потом эта травма…
— Травма?
— Ну да, черепно-мозговая. Ведь у тебя даже шрам остался, вот тут, на затылке, под волосами.
У меня мурашки по коже пошли. На затылке, под волосами, у меня действительно имелся шрам.
— Мы попали с тобой в аварию. Уходили от гайцов на бешеной скорости. Ты была за рулём, не справилась с управлением, и мы улетели в кювет. А гаишники не заметили, пролетели мимо! Я совсем не пострадал, а ты сильно ударилась головой. Кровища хлестала, как из ведра! Я привёз тебя к своёму дружку в приёмный покой. Дело было глубокой ночью и кроме него там никого не было. Когда он наложил швы, я уговорил его отпустить тебя и не регистрировать обращение. Он предупредил, что сотрясение сильное и последствия могут быть очень серьёзные…
— Нет!!! — Я села и пальцами сдавила виски. — Нет. Этот шрам у меня уже года три. Я занималась конным спортом, упала с лошади, когда та брала барьер, и ударилась затылком о… ударилась о… — Я внезапно забыла обо что я ударилась, хотя всегда знала это совершенно точно. — Я занималась конным спортом и… — снова начала я.
44 
