очень нудно 
94 
– Только самонадеянные глупцы думают, будто знают все. Ты набралась наглости говорить о вещах, в которых ничего не смыслишь. Да как ты смеешь судить о договоре? Для тебя это просто слово, а для меня... я глубоко почитаю договор. Тебе этого не понять. Я... люблю Жужанну!
Не желая, чтобы Аркадий слышал наш разговор, я понизила голос до шепота:
– Это не любовь. Это отвратительная низость и гордыня. Это чудовищное злодейство...
Я не напрасно сравнила его со змеей. Влад зашипел, как рассерженная гадюка:
– Не тебе судить о вещах, недоступных твоему пониманию!
И вдруг его гнев утих, а в глазах появилась недавняя нежность. Он ласково улыбнулся, совсем как Жужанна, когда просила меня ее поцеловать.
– В прошлом я быстро расправлялся со строптивыми женщинами, и за такое оскорбление ты бы очень дорого заплатила, – тихо сказал Влад, оглядывая меня с головы до ног. – Но ты – красивая женщина. Твои глаза, словно сапфиры в золоте. Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь. Жизнь заставит понять... Я слишком долго был одинок. Слишком долго ни с кем не общался. Да, слишком долго...
Он осторожно потянулся ко мне, будто хотел дотронуться до моей щеки, но распятие его не пускало. Я инстинктивно отпрянула и стала пятиться, пока не уперлась спиной в стену. Он надвигался. Его рука застыла в нескольких дюймах от моего лица. Влад делал странные движения, будто ласкал меня на расстоянии. С необычайной нежностью он медленно опускал руку, и, подчиняясь его воле, воздух гладил мою щеку, подбородок, шею.
Мое отвращение куда-то исчезло, а следом пропало и беспокойство за Аркадия. Я позабыла обо всем, завороженная блеском темно-зеленых глаз. Да простит мне Господь, но в то мгновение я испытывала чувственное возбуждение, и переживания Жужанны перестали быть для меня просто фразами из дневника. Сейчас я могла бы погрузиться в такое же безграничное наслаждение, достаточно лишь сорвать с шеи распятие и прямо здесь, в сумраке коридора, притянуть Влада к себе и почувствовать, как его зубы прокусывают мою кожу...
Я схватила распятие и крепко прижала золотой крест к горлу. Наверное, от резкого движения ребенок в моем чреве шевельнулся. Чары Влада мгновенно рассеялись, и я с еще большим, нежели прежде, отвращением крикнула:
– Я этого не допущу! Умру, но не допущу!
Он зловеще ухмыльнулся и приготовился что-то сказать, но я опередила его. У меня не было ни капли страха перед ним – только ненависть. Ненависть к нему и любовь к мужу и ребенку.
– Я ни за что здесь не останусь, – срывающимся голосом проговорила я. – И Аркадию не позволю быть игрушкой в ваших руках. У вас есть власть над ним. Но власти надо мной у вас нет!
– Не надо быть такой самоуверенной, моя прекрасная Мери, – ответил Влад.
Впрочем, мне только показалось, что ответил, ибо его губы не двигались. Он опустил руку, но сам не отступил, а, наоборот, угрожающе подался вперед, и его зеленые глаза заполнили собой все вокруг. Со зловещей, отвратительной ухмылкой (впервые эту ухмылку я увидела во время поманы) он прошептал:
– Тогда, моя дорогая, ради собственной жизни и жизни твоего драгоценного ребенка советую остерегаться волков.
Он ушел. А я осталась стоять на ватных ногах, тяжело привалившись к стене. Из спальни слышались громкие, надрывные рыдания Аркадия.
Муж заявил, что всю ночь проведет возле тела сестры. Сегодня это не страшно. По словам Дуни, пока Жужанну не похоронят, она не воскреснет (если это слово применимо к вампирам). Чтобы не усугублять горе Аркадия, я попросила слуг оставить его одного. Они еще успеют приготовить тело Жужанны к погребению.
Мы с Дуней расположились на ночлег в небольшой комнате, которая раньше служила детской. Вокруг окон мы развесили гирлянды чеснока. Разве я могла остаться одна в спальне, где разбито стекло? У меня есть слабая надежда, что в этой комнатке он меня не найдет. Я принесла сюда подушку, одеяло, а также дневник и чернильницу с пером. Как хорошо, что Дуня рядом со мной.
Ночь обострила мои страхи. Но в одном мне стало значительно легче: теперь я уверена, что крестьянские легенды о стригое и договоре с ним – сущая правда. Жуткая, ужасающая правда, но я хотя бы знаю, с каким злом мне суждено сражаться. Оно кажется всепоглощающим, однако оно не может быть сильнее моей любви к мужу и ребенку.
Смерть Жужанны – лишь временная победа Влада. Но нас ему не одолеть. Мы обязательно вырвемся отсюда.
Глава 10
ДНЕВНИК МЕРИ УИНДЕМ ЦЕПЕШ
94 
