99 
Родион смотрел на пляшущие огни и вдруг ощутил, что времени нет, нет прошедших эпох – и он, и эти люди перенеслись на много веков назад, и сейчас не конец XIX, а самая середина V или VII века до новой эры. Огни, вопли, пляски те же. А может, и люди те же? Не изменился человек, не стал лучше. Все дикое и животное вырывается из него при первом зове сумерек. Не было веков цивилизации. И не будет впереди. Разве оденутся по новой моде, и только. Но через пятьдесят, сто или двести лет возьмут в руки факелы и будут плясать, как в эту ночь. Дикарь в человеке всегда торжествует. А мораль – тонкая паутинка, слетает при первом дуновении. Нет истории, а есть непрерывная битва слепой дикости с крохотным лучиком света. Как в грозовом небе: когда черно и мрак кругом – и вдруг в свинцовых облаках пробивается окошко, а в нем свет. И не дает это окошко пожрать себя тучам. Накидываются, а ничего не выходит. Надо обладать огромной волей в любую эпоху, чтобы не стать дикарем. Нет цивилизации и прогресса, а есть безнадежная битва света с пропастью тьмы и дикости.
Кажется, Ванзаров понял, для чего так рвался в полицию. Он приказал трогать.
В этот вечер огни горели не только в «Аквариуме». Три окошка в особняке на Фонтанке свидетельствовали, что Лебедев на месте. А куда еще деваться неженатому человеку? Только и утешений у великого криминалиста, что работа и актриски. Не считая, конечно, кошмарных сигарок. Позднего гостя он принял с жаром, так что Родиону пришлось отбиваться от рюмки коньяка или сигарки. А узнав подробности бильярдного фокуса, печально усмехнулся:
– Конечно, все самое интересное проходит мимо. Ох, доля горькая. Никому я не нужен…
Потребовалось все красноречие, чтобы утешить эксперта. Пришлось согласиться на коньяк, после которого в стальное сердце проникли теплота и нега. Родион уселся на каком-то старом вещественном доказательстве и чуть-чуть развязно сказал:
– Наблюдал сейчас Fakelzung в «Аквариуме», дамы и господа бегают с факелами в масках. И вот пришло на ум, что персона… Что думаете, Аполлон Григорьевич, о персоне?
– Смотря о какой, – ответил Лебедев, вальяжно затягиваясь сигаркой. – О женской персоне – только самое вкусное. О мужских персонах – разное. Про вашу персону и говорить нечего – жулик. Не пойму, как попали в полицию…
– Я не про персону как личность.
– А что же?
– В древнегреческом театре персоной называлась маска, которую актеры надевали на себя. Ну, знаете, такие страшилища с перекошенными ртами. Надевали, чтобы сыграть трагедию. Впрочем, комедию тоже.
– Чудесно.
– Персона прячет человека. Скрывает совершенно. Под маской непонятно, кто перед тобой. Личина, одним словом.
– Еще коньячку?
– Погодите, – Родион загорелся. – Я подумал, что такую маску – персону – носит каждый. Даже вы и я. Кто-то носит маску любящего сына, иная – влюбленной невесты, другая – злобной фурии. Лицо тут ни при чем, персона прячет душу. Надо разглядеть, понять, кто же под ней прячется. Это самое трудное, как я теперь понял. Такое открывается, что лучше не снимать маску.
– За нашу и вашу персону! – провозгласил Лебедев, опрокидывая рюмку. – Кстати, о театре. К актрискам прогуляться не желаете? Так и знал. Тогда слушайте, что обнаружил в таинственных посланиях. Чем отрезаны слова, сказать не берусь, скорее всего, ножницы, наподобие маникюрных. Sub speciаe aeterni[13] это не имеет большого значения, потому что они приклеены сандарачным лаком.
Ванзаров не имел ни малейшего представления, что это такое. Чем добрый друг, он же добрый гений, тут же воспользовался.
– Эх, юноша, в полицию пошли, а таких элементарных вещей не знаете. Сандарачный лак производят путем растворения сандарака в спирте.
– Что такое сандарак?
– Еще его называют реальгаром, или красным мышьяком. Употребляется для бальзамирования трупов, для благовоний, им останавливают кровь, борцы применяют его, чтобы не задыхаться во время поединка. Дымом сандарака лечат катар. Также успокаивает зубную боль и лечит десны. Полезная штучка. Догадались?
– Ни в малейшей степени.
– О Ванзаров! Чему вас только в университете учили? Последняя попытка: немецким сандараком называется смола можжевельника. Ну?
– Что хотите – не знаю, – Родион даже обиделся.
– Театральный лак! – поставил победную точку Аполлон Григорьевич. – Которым приклеивают бороды и усы. Бумагу держит неплохо.
99 
