121 
– Только не говори, что тебе неизвестно его имя! – вскочила Беда.
– Я и не говорю. – Никитин тоже встал и прошёлся вдоль стола с важным видом великого сыщика, от которого все ждут имя убийцы. – Конечно же, я созвонился с капитаном Никифоровым, чтобы узнать, какая сволочь захотела убить Глеба Сергеевича.
– Ну?! – Сазон привстал в нетерпении.
– Кто?! – стукнул кулаком по столу Елизар Мальцев. – Кто этот гад?!
– Андросов Игорь Леонидович.
– Бред какой-то, – пробормотал я. – Не знаю такого…
– Би-и-изя, – выдохнула Беда, прикрыв в ужасе рот рукой. – Бизя, это наш с тобой сосед!
– Кто-о?! – не понял я.
– Сосед с нижнего этажа… Лысый такой, огромный. Его зовут Андросов Игорь Леонидович.
– Вспомнил! – ударил я себя по лбу, попал по шишке и взвыл от боли. – Вспомнил… Он, гад, всегда свой мусор возле мусорного бака бросал! Я ему говорю, почему в бак не бросаешь, руки, что ли отсохнут, а он – тебе надо, ты и бросай. Один раз чуть до драки не дошло. Его пакеты всегда под деревом валялись, а там дети играют, старушки на лавочке посидеть любят…
– А ещё он в милицию жаловался, что у нас диван по ночам сильно скрипит, – вспомнила Элка. – Менты посмеялись над ним и послали куда подальше. Мне участковый рассказывал!
– А однажды ты заснула в ванной, и мы залили его!
– Да, деньги за ремонт мы, конечно, отдали, но он так разозлился, что ему даже «Скорую» вызывали!
– А ещё ты над его балконом ковёр выбивала!
– А он дверью подъездной громче всех хлопал!
– И не давал слушать «Рамштайн».
– А ты ему по батарее долбил, когда его сынишка на скрипке в шесть утра репетировал!
– Да, а ещё наш Рон его кота часто на дерево загонял, и ему приходилось вызывать пожарных с лестницей.
– А ещё…
– А ещё я на его джипяру, который он всегда поперёк пешеходного тротуара парковал, записки клеил: «Прохожий! Плюнь в эту машину!» Бабушки говорили, что большинство плевали, некоторые даже харкали…
– А ещё этот урод поставил себе над печкой мощную вытяжку и все запахи, когда он готовил, к нам поднимались. Я его как-то в подъезде встретила и говорю: «Не хочу я вашу жареную рыбу нюхать!» А он: «И я её не хочу нюхать. У меня не пахнет, а то, что у вас воняет – ваши проблемы». Я тогда вентиляцию старыми газетами забила. И по унитазу подушкой била, чтобы у него канализация в сортире булькала и воняла. А он кого к нам только не присылал! И комиссии из ЖЭКа, и милицию, и жилищную инспекцию, и санэпидемстанцию, и госнаркоконтроль, и даже общество каких-то «зелёных», чтобы те замерили децибелы диванного скрипа!
– Неужели… – Я захохотал. Со мной опять приключилась истерика. Я хохотал и не мог остановиться, потому что ничего смешнее со мной в жизни не происходило. – Неужели…
Элка тоже схватилась за живот и начала ржать.
– Он не смог справиться с нами с помощью официальных органов, – задыхаясь от хохота, сказала она, – и заказал твоё убийство через Интернет!!! Ой, не могу… Вот идиот!
– Постой, но откуда у него моя школьная фотография?
– Так его старшая дочь учится в твоей школе! Наверняка у неё был снимок, который делали в конце года!
– Боюсь, теперь вам придётся скучать без соседа, – улыбнулся Дэн. – Его упакуют в тюрьму лет на пять. Так что можете спокойно скрипеть диваном, выбивать ковры, принимать ванны и слушать громкую музыку!
– Да-а-а, – потрясённо протянул я. – А ведь могли и правда… того… грохнуть из-за такой ерунды! Слушай, а почему он не заказал тебя? – повернулся я к Элке.
– Ты ему больше не нравился, – блеснула она глазами из-под очков. – И потом, мочить сразу двоих – это дорого.
– Всегда говорил, что лучшие соседи – это мёртвые соседи! – провозгласил дед.
А я перестал смеяться и вдруг почувствовал, что меня захлестывают разочарование, обида и злость.
Это что же получается, всё, всё в этом путешествии, в людях, окружавших меня, оказалось с двойным дном, с подвохом и подвывертом! Я как дурак, верил в благородные цели, верил в своих друзей и коллег, а они… Оказывается, выполнялась какая-то грандиозная международная операция по разоблачению преступной группировки. Оказывается, все совершали великие, многозначительные, героические действия и поступки! А я… я с чистой душой ехал развлекать сирот и дарить им подарки! Я! Глеб Сазонов прыгал перед детьми и валял ваньку, в то время как за моей спиной шла большая, многоступенчатая, сложная игра. А я был просто шофёром, слепой обслугой, живым пушечным мясом, мальчиком для битья!!
121 
