16 
— Здрасьте, жопа! — Ильич оторвался от компьютера, и уставился на меня осоловелыми глазами. Раздался виртуальный взрыв. — Сколько раз тебе говорить, купи мобилу! Мобилы есть даже у уборщиц и детей третьих классов. А ты — здрасьте, жопа! — очень личный звонок!
— Очень личный, — подтвердил я.
— Нет! — Ильич по-бабьи схватился за виски. — Никуда из кабинета не пойду. Я устал. На, — он протянул мне свой мобильник, — позвони. Вычту потом из зарплаты.
Я взял телефон и пошел в мужской туалет.
В туалете никого не было. Я ввел моду в своей школе на здоровый образ жизни, поэтому пацаны заходили сюда только по честной нужде, а не покурить и поширяться. Я потыкал кнопки, набирая номер, который без запинки произнес бы и во сне, несмотря на то, что в нем было десять цифр. В отличие от меня, у Беды был мобильный.
— Да! — рявкнула она в трубку, и я понял, что настроение у нее не радужное.
— Это я, — только и смог сказать я, в очередной раз признавая, что она действует на меня, как удав на кролика.
— Здорово, ангел мой, — вдруг пропела она, — ты когда сегодня освободишься?
— Ты переигрываешь, — прошипел я, от злости чуть не укусив серебристую трубку.
— А, это ты, — старательно сыграла она разочарование.
— Ты зачем приходила сегодня?
— Я?! Да просто ехала мимо, смотрю, твой коттедж не закрыт, замок не висит, швейцар не стоит, а ты по времени уже должен быть в школе. Думала у тебя опять утренний приступ забывчивости.
— У меня там нечего брать, — сказал я и понял, что не должен был звонить. Теперь счет стал не в мою пользу.
— Не скажи, — усмехнулась она и отсоединилась. Она набрала себе кучу очков тем, что первая отсоединилась. От злости я швырнул трубу на пол.
«Не скажи», усмехнулась она.
Она одна знала, что в сарае есть тайник и в тайнике лежит «ствол». Она одна знала, что, разгребая свои прежние делишки, я не смог, не захотел от него избавиться, и предпочел хранить оружие под половицей у изголовья лежака, чем превратиться в до конца законопослушного гражданина и учителя. Сейчас пойду и навешу на сарай амбарный замок. Мне все надоели. Я устал. Как Ильич.
Я наклонился и стал разыскивать на полу телефон. Я хотел рассмотреть его останки, чтобы с зарплаты купить Ильичу такой же. Ну, или с пяти зарплат. Телефона нигде не было, и я заглянул под батарею. Там лежала пустая пластиковая бутылка, в каких продают минералку. Я вытащил ее, еще больше свирепея от злости на засранцев-учеников и лентяек-уборщиц. Я хотел швырнуть бутылку в урну, но заметил, что это странная какая-то бутылка. У нее было срезано дно и вместо него внутрь вставлен полиэтиленовый мешок, к мешку привязан шнурок, горлышко вместо пробки запечатывал наперсток. Это была какая-то приспособа: бутылка воняла гарью, была закопчена, видно было, что ей пользовались совсем недавно. Ничего хорошего эта находка означать не могла.
В моей школе не курят, в моей школе не пьют — это культ, это стиль, это образ жизни, примером которого стал я сам. Когда я понял, что дети — и старшие и младшие, смотрят мне в рот и во всем подражают, я завязал с вредными привычками. Я бросил курить, я не пью даже пива, я своим примером доказал, что сильному и свободному человеку не нужны никакие допинги. И они мне поверили.
И вдруг — эта бутылка.
Я понюхал ее, запах резкий, сладковатый, я не знаток, но, кажется, так пахнет травка. От злости я ударил кулаком в кафельную стенку, чуть не сломал пальцы и выскочил из туалета, забыв про телефон. Я помчался к Ильичу, словно сзади меня подгоняли палками.
— Это что? — сунул я ему под нос сооружение.
Он сфокусировал на нем взгляд и прилежно ответил:
— Бутылка. С мешком и наперстком.
— Я вижу, что это не флакон духов. Что это?! — чуть не заорал я.
— Не знаю, — пожал плечами Ильич. — Бутылка. Не духи, конечно, но… тоже воняет. Где ты ее взял, Петька?
Я дернул за шнурок, полиэтиленовый пакет с шумом выскочил наружу.
— Да не переживай ты так, — махнул рукой расслабленный Ильич. — Ты где работаешь? В школе. Этим уродам чего только в голову не взбредет. Если бы я на все так реагировал, то сдох бы давно. Выбрось и забудь!
Я развернулся и пошел из кабинета.
— Эй, Петька, а мой телефон?
— Я не Петька! — заорал я, хлопнул дверью, и пошел в туалет искать телефон.
Только я в школе мог так разговаривать с директором. Особенно он зауважал меня, когда я из Дроздова превратился в Сазонова. Я особо не стал объяснять ему подробности превращения, и, по-моему, он сделал вывод, что я ни больше ни меньше — тайный агент, и со мной лучше дружить.
16 
