очень нудно 
70 
— А где пацан, которому я нос сломал? — спросил я.
— Удрал, — сообщил Возлюбленный. — Огородами.
— Ну и… с ним! — сильно выразился господин Плюшко, и я успокоился по поводу его рассудка.
Я осмотрел результат операции. Семеро лиц цыганской национальности стояли шеренгой, с руками, неумело перемотанными скотчем. Рядом высилась гора «стволов» самых различных калибров и марок. Верхушку сооружения украшал полиэтиленовый мешок, набитый наркотой. Я потер руки. Если и сяду, то с чувством выполненного долга. Отсижу от звонка до звонка и выйду героем. Своим, российским. Хорошо, что я не уехал в Марбелью.
— Именем Российской Федерации! — взялся за старое Александр Григорьевич. Женька зеленел в темноте своим страшным лицом. Немудрено, что пятеро цыганских парней предпочли сдаться без единого выстрела, чем иметь с ним дело.
— Эх, жаль, что в машину это все не поместится! — вздохнул я, услышав, как за воротами зарычала пробитым глушаком моя «селедка».
— Есть большая машина! — скромно потупившись, сообщил Возлюбленный.
— В смысле?
— Там «ПАЗик» какой-то стоит, — сообщила Элка, заходя во двор.
— В смысле? — я почувствовал, что начинаю понимать природу симптома одной фразы. — В смысле? — заорал я и выскочил за ворота.
На улице действительно стоял древний автобус омерзительного желтого цвета с черной полосой по борту. Дверь-гармошка была открыта, и Элка прыгнула в салон, как любопытная кошка, которой нужно знать подробности всех углов.
— Я это, — залепетал Женька, выходя на улицу, — не мог тебя, брат, одного отпустить. Мне же терять нечего. Ты меня обманул, уехал раненый. Салима голосит, что ты сознание потеряешь. Ну, я в тетрадку залез, адрес там подсмотрел, вышел на улицу, а ехать на чем?..
— Ты угнал автобус?! — я понял, что сюрпризы этой ночи еще не закончились.
— Да ух ты господи, он же стоял без пригляда…, ключи в замке, дверь нараспашку… Я приехал по адресу, смотрю, вы с этим бойцом выходите, ну я за вами, потихонечку, без фар. Я раньше трактор в деревне водил, ничего, справился. Думал, может, помощь понадобится, мне терять нечего.
— Гроб! — шепотом заорала Элка, выскакивая из желтой развалюхи. — Там гроб, Бизя!
— В смысле? — я с силой потер виски.
— Там красный ящик, в котором хоронят людей!
— Кто в ящике? — спросил я Женьку.
— Не знаю, — пожал он плечами. Вид у него был растерянный. — Я в салон не заходил. Что мне там делать? Я за рулем сидел.
Я обошел автобус вокруг, вернулся к дверям и заржал. Ржал я долго, и почему-то не мог остановиться. Беда с видимым удовольствием залепила мне пощечину.
— Он угнал ритуальный автобус! — объяснил я ей причину своей истерики. — Там на борту написано «Прощальный кортеж», «Печальный телефон», и номер! Наверное, такие машины не боятся держать открытыми! — Я опять заржал, запрыгнул в салон и осмотрел гроб. Он, слава богу, был пустой, обитый дешевой красной тканью, внутри лежала подушечка с белыми рюшечками. Теперь я знал, что делать.
— Всех сюда, по одному! — крикнул я, и Женька радостно продублировал мою команду Плюшко.
Первым в автобус шагнул Яков. Увидев гроб, он замер.
— Это произвол! — прошептал он и шагнул назад. — Я буду жаловаться!
— Молчать! — заорал Плюшко страшным голосом ублюдка-сержанта и подтолкнул его в спину так, будто всю жизнь проработал тюремным надсмотрщиком. — А то скотчем рот заклею! Все по одному заходят, красиво рассаживаются и сидят тихо, как на похоронах! Именем…
Черт, как опасно маленьким людям давать даже маленькую власть.
Плюшко остался в автобусе караулить пленников, а мы с Элкой и Женькой перенесли оружие и полиэтиленовый мешок в салон. Мы положили все в гроб. Получилось живописное зрелище. Поучительное. Символичное. День был прожит не зря.
— Рокки! — заорала Беда.
— Рон хрючит на покрывале за пятьсот баксов у Ильича в квартире, — успокоил ее я.
— Все-таки он удрал! — засмеялась она.
— Ну, ты-то, понятно, а Рон как здесь очутился?
— Понятно тебе, да? — прошипела Элка. — Понятно? — Она топнула ногой в тапке. — Да я здесь из-за него очутилась! Меня цыгане от автобарахолки выследили! Уж не знаю, откуда они узнали, что у меня кобель, только когда я с Рокки погулять вышла, то он как чесанул за какой-то течной сучкой! Я за ним в тапках! Сучка в машину, Рокки за ней, я за Рокки! Там меня под локоток и «Спокойно, барышня!». Старый способ собачников уводить породистых собак. Все вы, кобели, одинаковые!
70 
