очень нудно 
34 
– У вас есть предположения, кто мог затеять игру с Авророй и вами? – спросил Ванзаров. – Кто-нибудь из вашего круга?
– Наш круг – солидные, обеспеченные и уважаемые люди, которым не нужно убивать друг друга от скуки.
– А если вдруг потребуется?
На лице Екатерины Павловны застыла гримаса удивления, которая ее печально глупила.
– Что это значит? – строго спросила она. – Вы на кого-то намекаете?
– Аврора Евгеньевна хранила на туалетном столике набор ядов. Вы знали об этом?
Супруга дипломата не нашлась, что ответить.
– Вам же городовой сказал, от чего погибла Грановская? – с наивным и чистым лицом спросил Ванзаров.
– Я не стала бы спрашивать. А как?
– Отравили синильной кислотой, которую впрыснули в конфеты. Вот теперь и подумаешь... – оборвал себе Родион.
– Что вы намерены предпринять для моей защиты? – просила Делье.
– Желаете поставить пост с городовым у ваших дверей? А что скажет начальство вашего мужа?
– Я об этом не подумала, – Екатерина Павловна погрузилась в терзания. – Это дело ни в коем случае нельзя выносить на свет. У Ипполита могут быть осложнения в карьере... Что же делать?
– Быть может, ваши тревоги напрасны... Имейте терпение дослушать... Стоит лишь предположить, что госпожа Грановская сказала вам чистую правду...
– Что это значит? Объяснитесь, это, в конце концов, возмутительно...
– Это значит, что вас намеревалась убить ваша... подруга.
– Но зачем? – еле слышно пробормотала Делье, пораженная, как могло показаться, до основания веры в людей. Если такая где-нибудь водится в природе.
– Например, чтобы исцелить свои душевные недуги.
– Но записка!
– Могла быть отправлена заранее... Она поручила кому-нибудь доставить ее в назначенный час. И вам досталось прощальное послание от мертвеца.
Родион говорил, как и полагается чиновнику полиции, с внушающим уверенность спокойствием. Хотя сам не верил ни единому слову. Хлипкое построение было рассчитано на доверчивую женщину и не учитывало туза в рукаве, вернее – шила в неизвестном любителе спортивных велосипедов. Его «метка» никак не лезла сюда. Из иллюзии безопасности и обоснованного ужаса юный сыщик выбрал для нервной дамы первое.
– Чтобы увериться наверняка... – сказал Ванзаров, вынимая снимок трупа в парике, – ... не знаком ли вам этот господин?
Взглянув, Делье не признала.
– Может быть, этот?
На снимке без грима взгляд задержался чуть дольше, чем полагалось, но затем Екатерина уверила, что видит его впервые.
– Кто это? – спросила она равнодушно.
– Возможные соучастники Грановской, – сказал Ванзаров, поднимаясь. – Сегодня вам не о чем беспокоиться, а завтра жду у себя... Могу просить о дружеской любезности?
Екатерина с некоторым сомнением выразила согласие.
– Укажите любовников вашей подруги.
– Но это бестактно!
– Я же просил о любезности. Ей уже все равно, а для следствия крайне важно как можно скорее найти этих господ. Помогите?
– Даже если бы знала имена... – неуверенно начала Делье и, набравшись решимости, закончила: – ...Аврора при кажущимся легкомыслии и сердечности, была скрытной и недоверчивой. О том, что у нее роман, я узнала по косвенным признакам, которые от женщины невозможно утаить. Но это все...
Звонок резко и тревожно оборвал тишину гостиной. Дама вздрогнула.
– Вы кого-то ждете? – спросил Ванзаров, но вытянувшееся лицо красавицы говорило, что его увещевания пропали зря. Дама уже воображала, как ее режут на части.
Звонок повторился.
Родион на цыпочках подошел к двери, встал так, чтобы внезапный удар шилом, если будет, прошел мимо, задержал дыхание и резко отпер дверь.
На него уставился моложавый господин, не старше двадцати семи лет, с идеальной прической, идеально напомаженными усиками, в идеально облегающем костюме, в легком цилиндре, несмотря на жару, с элегантной тростью, благоухающий идеальной служебной карьерой в иностранных делах под неусыпным доверием начальства.
Вид несколько растрепанного мужчины, подозрительно осмотревшего с ног до головы, привел в такое удивление, что хозяин квартиры издал горловой звук, неприличный в дипломатических кругах, и срывающимся голом, спросил:
– Вы что тут делаете?
Второй раз за день Родиона принимали за удалого ловеласа. И в чем-то мужья были правы, конечно.
34 
