очень нудно 
84 
Как и следовало ожидать, открытие террариума стало для Делье очередным последним чудовищным открытием. Нервы дипломата лопнули, он застонал и разрыдался, по-бабьи размазывая слезы. Пришлось Семенову бежать на кухню за водой. Нет уж, куда такому тюфяку шилом бить без промаха. А еще велосипедист, можно сказать – «спорт-мен».
Взяв с зареванного дипломата страшную клятву оставаться завтра под домашним арестом весь день и ждать его прихода, Ванзаров отправился в прихожую.
– Как увидите, непременно передайте от меня привет Борису Георгиевичу, – сквозь всхлипы попросил титулярный советник. Что тут сказать? Горе горем, а почтение к начальству забывать нельзя. Российского чиновника не переделать.
Выдержав рукопожатие старшего городового, Родион отправился домой. Было уже заполночь, когда он ступил на лестницу. Вежливый кашель заставил обернуться. Домовладелец нижайше поклонился, и стал молить о помощи.
– Что еще? – устало спросил Ванзаров. – Я же согласился с оплатой...
Оказалось, дело совсем иного рода: обожаемый и единственный сынок, он же наследник недвижимости, который виднелся за отцовской спиной недозрелой дубинушкой, заявил, что отправляется добровольцем в поход, назначенный от Гроба Господня, через Памир и Пенджаб на Мадагаскар для помощи братьям-французам.
– Сколько просит дитя для помощи братьям-французам? – спросил Родион, предвидя ответ.
– Сто рублей! Помогите, Родион Георгиевич, вы же полиция! Вразумите! Спасите! Что мне делать? – завел волынку несчастный отец.
– Вам сына жалко в подход отпускать или сто рублей?
– Уедет, а кто отцу по дому помогать останется? И денег столько!
Как честный человек, Ванзаров должен был посоветовать домовладельцу взглянуть на глобус: добровольческий поход неминуемо оказался посреди Тихого океана. Но объяснять мелкому жулику, что его драгоценного сынка обманули куда большие жулики, которые в этом году стали активно открывать благотворительные общества, собирать пожертвования и бесследно исчезать, было чрезвычайно противно. Глянув на верзилистого шалопая, проводившего раскопки в ноздре, Родион дал бессмертный, а потому верный во всех отношения совет:
– Не жалейте ремня. А не поможет – купите велосипед, пусть увлекается. Говорят, полезно для здоровья. Особенно – для полового развития. Вашему сыну это не повредит.
Амбалаж
«Приемы обучения езде дам разнятся только в отношении влезания и схода с велосипеда, в остальном же остаются те же. Дамы, конечно, могут учиться ездить и без посторонней помощи, но советовать это я не рискую. Если нет опытного учителя, то лучше взять хоть кого-нибудь, кто бы мог поддержать ученицу во время падения».
1
Белая ночь плыла взбитой периной. Редкий стук запоздавшей пролетки или неясные окрики загулявших нарушали недвижность теплого воздуха, вобравшего за день жар домов, тротуаров и необъяснимых запахов города, и теперь степенно выпускавших их на волю. Луна светила ярко, небо очистилось звездами.
Родион полуночничал пред открытым окном, не зажигая света. Стыдливо оставим во мраке детали его одежды, которых, можно сказать, и не было вовсе. Пора, наконец, пожалеть героя, носится целый день по жарище в костюме-тройке и ботинках. В конце концов, имеет право молодой мужчина подставить освежающему дыханию ветерка утомленное тело. Да, и кого стесняться: домашних – нет, прислуги – нет. Сиди наслаждайся.
Тело Ванзарова остывало. Но если бы заглянуть в его мозги, хотя, что нам там делать, то пришлось бы поразиться: какой котел бурлил. В раскаленную топку была посажена красивая логическая конструкция, и теперь ей приходилось несладко. Родион пробовал на прочность со всех сторон, сомневаясь и не веря, опять в который раз возвращаясь и пытаясь найти ошибку.
Хуже всего, что логически раскрыть преступление для чиновника полиции – непозволительная роскошь. Логику в суд не потащишь, адвокаты засмеют, а присяжные не поверят. Да и господин пристав не станет об нее рук марать. Вывернет так, что коллежский секретарь взвалил на себя пуд дел, и ни с одним не справился. Известный прием: дать твоему врагу заниматься делом, которое заранее обречено. Оно же его и ухлопает. Требуются не просто выводы, а исчерпывающие улики. Как их добыть, Родион плохо представлял. Обещание раскрыть три убийства, а теперь уже и четвертое, выглядело в эту минуту слишком смелым. Не то, чтоб он боялся ответственности или сомневался в своих силах. Но привычка отчитаться перед начальством, даже в таком свободном и чистом характера, была впитана на уровне рефлексов. Как ни странно, Родион боялся, что не оправдает доверия, как чиновник полиции. Ему хотелось не только блестяще раскрыть дело, но и получить заслуженные награды и поощрения. Что поделать: чиновничество – как зараза. Стоит впустить – отравишь кровь, и потом долго будешь исцеляться. Родион не знал, что в этих мучениях рождается главное качество его характера: стойкость перед правилами системы, которые уродуют и калечат, заставляя подстраиваться под их жернова. Предстояло решить что важнее: найти истину или завершить дело. Как оказалось – эти материи далеко не всегда совпадают.
84 
