очень нудно 
27 
До того как были открыты порталы гильдии Перевозчиков, Свинцовыми тропами пользовались исключительно военные. Свинчатку использовали для быстрых поставок оружия, снаряжения, припасов и перемещения войск. Послевоенное значение Троп резко снизилось. Теперь главное — коммерческие грузы и пассажиры. Путешествовать на поезде — быстро, безопасно и удобно. Уж лучше, чем трястись в карете или на крестьянской подводе!
Стражников на станции хватало. Синие камзолы мелькали то здесь, то там. Но пока было тихо. Никто не бегал в поисках татуированного варвара, не заглядывал в лицо, выискивая на щеках следы черной паутины.
Я втянул воздух сквозь зубы и помотал головой. Стянутая кольцами на шею, под ворот рубашки, татуировка душила, точно гаррота, а боль в сведенных напряжением мышцах заставляла мечтать о топоре и эшафоте. Но сейчас лучше разгуливать так, не привлекая нездорового внимания.
Стражники шествовали важно, как благородные. Всем своим видом они показывали, что не их это дело — следить за тем, чтобы с поездом ничего не случилось. Вообще-то дел у стражи на станции немного: присмотреть за тем, чтобы за время стоянки в Китаре здесь не обокрали или — не дай бог! — не прирезали какого-нибудь пассажира местные удальцы. Мало ли кто может в поезде ехать! Окажется кто-нибудь, ну шибко важный, подпалят тогда префекту задницу, и полетят в Китаре головы направо и налево.
Сейчас много народу инкогнито в Наол едет.
С тех пор как буйные бароны, именующие себя Мятежными князьями Фронтира, вновь заговорили о своей «независимости», Наол, этот небольшой торговый город, превратился в кипящий котел. Война, даже маленькая, — это деньги, взлеты и падения, возможность свести счеты с давними конкурентами и личными врагами. Одним словом, умные люди своей выгоды не упустят.
И один только я стремлюсь туда, никакой личной корысти не преследуя!
На станцию я пришел, конечно, не случайно. Поезд — лучший способ добраться до Наола в отведенные Мастером три дня. Можно, конечно, двигаться своим ходом, украв или купив пару лошадей. Днем это будет даже быстрее, чем на поезде, но одни разъезды, патрули, проверки чего стоят! И лошадям требуется отдых. Добираться в конечном итоге все равно придется дольше.
Пробравшись сквозь толпу пассажиров и зевак, я двинулся к вагонам, выбирая подходящий момент.
— Смотри, куда прешь, образина! — прикрикнул мрачного вида тип в берете, сдвинутом на ухо.
Несмотря на лютецианский покрой камзола, рожа у типа была на редкость смуглая для республиканца, а выговор — явно эребский. Не иначе полукровка. Пресловутую рожу обрамляла короткая разбойничья борода, агрессивно щетинившаяся в мою сторону. Судя по повадке и круглым, покрытым шрамами кулакам, молодец был удал в драке и не упускал даже самых незначительных поводов, чтобы ее затеять. Увы, мне совершенно не хотелось привлекать к себе внимание, поэтому я пробормотал что-то извиняющимся тоном и отошел в сторону. Борода дернулась было следом, но ее обладателя повелительным жестом остановил другой человек.
Он заслуживал внимания еще больше, чем эребец. Высокий крепкий мужчина, судя по небрежно-уверенным манерам и породистым чертам лица, дворянин. Одежда его не отличалась особой роскошью, шляпа была украшена серебряной пряжкой без герба и щегольским белым пером. Шпага с простым, изрядно потертым (не часто скучает без дела!) эфесом и пистолет за поясом дополняли картину.
Я почувствовал себя пауком, чью сеть с лёта прорвал шмель. Не знаю почему, но так бывает: люди, абсолютно незнакомые друг с другом, вдруг, сталкиваясь, ощущают некую связь, ничем не объяснимую. Это как предвидение. Они смотрят друг на друга и в одно мгновение понимают: незнакомец, с которым, быть может, не довелось и словом перемолвиться, еще обязательно появится на твоем жизненном пути. И обойти его будет сложно. Придется либо делить с ним последний кусок, либо кромсать друг друга шпагами.
Одно из двух. Третьего не дано.
Ястребиное лицо, жестко вылепленный подбородок, породистый нос и глаза — холодные, с вмороженной в уголки насмешкой. Неприятные глаза. Точно у змеи, затаившейся перед броском. Если бы у него оказались вертикальные зрачки, я бы ничуть не удивился.
— Оставь его, Хадер Алай, — приказал дворянин и отвернулся. Его ретивый спутник последовал за ним.
Прежде чем нас разделила толпа, я услышал слова, явно чужим ушам не предназначенные.
27 
