30 
– Кать, дай десять рублей!
Избитую версию про «ключ от квартиры» она не успела озвучить. Из машины по пояс высунулся Роберт Иванович.
– Сударь, вас мало пороли! – с нажимом на «мало», сказал он.
– Меня ваще не пороли, – с энтузиазмом уточнил Майкл. – Некому, да и некогда. Я – дитя улицы, – почти хвастливо завил он. – Но с задатками. Кать, дай десять рублей и я скажу тебе то, чего ты не знаешь, но хотела бы знать.
– С задатками, – согласилась Катерина. – Три!
– Чего три?
– Рубля три. И ты говоришь то, чего я не знаю. – Она достала из сумки горсть мелочи и ссыпала её в протянутую ладонь.
– Ну, на три тогда и скажу, – ухмыльнулся Майкл. – Шмонать надо свою машину. Особенно если это пикап. – Майкл развернулся и побежал в глубь двора, мелькая в сгустившихся сумерках светлыми рэперскими штанами.
– Что он имел в виду? – растерялась Катя, оглядывая «Рейнджер».
– Понятия не имею, – пожал плечами Роберт. – Не бери в голову. Очень запущенный мальчик. Ты не передумала остаться здесь на ночь?
– Утюг, – жалобно напомнила Катя. – Выключу утюг и навсегда распрощаюсь с холостяцкой жизнью! Дай мне эту ночку!
– Даю, – рассмеялся Роберт. – Утром жду тебя у себя. До встречи, Катерина Ивановна!
– До скорой, – поцеловала она его в сухие, прохладные губы.
Верки-лифтёрши в «аквариуме» не оказалось. Это было так удивительно, что Катерина даже попыталась через стекло заглянуть под стол. За всё время, которое она прожила в этом доме, не было ни дня, чтобы Верка не вышла на свой боевой пост. Жила она тут же, на первом этаже, работу свою любила и очень ей дорожила. Это даже и не работа её была, а призвание – сидеть в застеклённом пространстве и наблюдать: кто, с кем, с чем, в чём, как, куда и откуда. Представить, что Верка пропустит такое захватывающее зрелище, как возвращение Катерины домой с «отдыхаловки», было невозможно.
Катерина ткнула кнопку вызова лифта. Лифт не приехал. В шахте не произошло никакого движения, указывающего на то, что в шахте этот самый лифт есть.
– Верка! – крикнула Катерина. – Ве-ера! – Она позвонила в единственную дверь на первом этаже и дверь немедленно открылась.
На пороге стояла Верка. Её внушительное тело прикрывало полупрозрачное платье, здорово смахивающее на парашют. Верка в нём походила на конкурсантку, борющуюся за звание первой толстушки мира. У Верки были алые губы. У Верки блестели глаза. От Верки несло алкоголем. Ни в чём таком раньше Верка замечена не была.
И лифт не работал.
Всё вместе это было так удивительно, что Катерина забыла вдруг про все свои горести.
– Лифт не работает, – сказала она, пытаясь поймать взгляд Веркиных бегающих глаз.
– Ой, Катерина Ивановна, ой! – Кажется, Верка ничего не услышала.
– Лифт не работает!
– Ой! А Найоб уже ушёл!
– Кто ушёл?!
– Найоб. – Верка пьяно икнула. – Он то ли дядя ваш, то ли брат, то ли… я ни бум-бум по-англицки.
– Надеюсь, не папа. Не хотелось бы быть Катериной Найобовной.
– Ой, не папа! Он вашего возраста. Посол он.
– Куда?
– Не пошёл, а посол. Посол Йенехбайской республики… очень крохотное государство на юге… юге… ахрифенского материка.
– Африканского.
– Ну да, ахрифенского. У меня акцент, – подумав, сообщила Верка.
– А что у тебя делал посол Йенехбайской республики, который мне то ли дядя, то ли брат, скажи пожалуйста?
– Вас искал.
– Нашёл?
– Нет. – Верка вдруг очень отчётливо покраснела. – Не нашёл. Вас у меня не было, вы же знаете.
– Лифт не работает! – проорала Катерина Верке в лицо. Она поняла, наконец, что Верка в стельку пьяна. – Лифт не ра-бо-та-ет!
Верка завела руку назад и проверила застёжку своего лифчика.
– Боратает, – возразила она.
– Так, давай по порядку. И без акцента. – Катерина попыталась взять себя в руки. – Меня опять искал негр?
– Найоб, – опять возразила Верка.
– Он сказал тебе, что ему от меня нужно?
– Почему не сказал? Сказал. «Ошень личный дел».
– Значит, не сказал. Это он тебя напоил?
– Я не пью, – от возмущения Верка снова икнула и ещё больше покраснела. – Мы только присугубили.
– Пригубили?
– Ага. Русский водка с йенехбайской национальной нахлёбкой… наливкой.
– Страшное дело, – пробормотала Катерина. Она вдруг поняла, что ей придётся тащиться на шестнадцатый этаж пешком, и обойтись без этого никак нельзя – ключи от «Мустанга» лежали в квартире.
30 
