19 
— Ты была великолепна.
Его голос прозвучал ровно, словно Ральф передавал информацию о погоде. Сказать ему еще одно «спасибо»? Из горла Ли помимо ее воли вырвался странный звук: то ли хриплое восклицание, то ли дребезжащий нервный смешок.
— Извините, мне нужно одеться.
Ее губы сами выговорили эту фразу, а ноги самостоятельно соскользнули с кровати., — Ты ждала чего-то другого? Этот вопрос застал ее врасплох, и Ли замерла.
— Извините, у меня не слишком много опыта… в подобных… ситуациях.
Действительно, чего она ждала? Наверное, хотя бы самой малости: проснуться от поцелуев в его теплых объятиях.
— Для начала: не стоит все время извиняться, лениво протянул он. — Честно говоря, Ли, я не ожидал, что я у тебя первый… Не надо делать такое лицо, дорогая.
Его «дорогая» прозвучало ни тепло, ни нежно, а как-то стандартно. Жалкое подобие того, что она мечтала услышать. Ли почувствовала подступающую тошноту, а душа заныла от дурных предчуствий.
— Не делать какое лицо, Ральф?
— Мне казалось, что ты осознаешь поступок, на который решилась. Ты ведь не думала, что после этой ночи я упаду перед тобой на колени и немедленно попрошу твоей руки? То, что ты оказалась девственницей, еще не повод сделать тебя сеньорой Сантес…
Глаза Ли широко распахнулись, но, оскорбленная до глубины души, она была не в силах выдавить ни звука.
— А может, тебе нужны деньги? — вкрадчивым голосом продолжил Ральф. — Вот, возьми… — Он протянул ей сверток.
Тихий яд этой фразы не сразу просочился в затуманенный разум Ли, а когда она поняла, что Ральф предложил, ее едва не стошнило.
— Как вы смеете?.. — выдавила она.
Наверное, Ральф что-то увидел в ее глазах,
потому что уголок его рта нервно дернулся, хотя внешне он остался совершенно спокоен.
— Больше я ничего не могу для тебя сделать… — с этими словами он бросил пачку денег на кровать.
— Зато я могу.
Ли сделала первое неуверенное движение, соскальзывая на пол. Она наступила на край простыни и едва не упала. Мышцы от перенапряжения так свело, что поначалу Ли показалось, будто она просто рассыплется на сотни маленьких кусочков. Второй шаг дался легче, а потом — словно прорвалась плотина — ее движения стали быстрыми, нервными, почти хаотичными. Закутавшись в простыню, она судорожно собирала свою разбросанную по комнате одежду. С каждой минутой движения Ли становились все более резкими и торопливыми, а Ральф абсолютно бесстрастно наблюдал за ее лихорадочными сборами.
— Куда ты собралась? Твой рабочий день начнется через пару часов.
Ли даже не взглянула на него.
— Я увольняюсь.
— Не надо разыгрывать сцен, Ли. Твои демонстративные поступки и напыщенные слова ни к чему. Ни тебе, ни мне…
Она не удостоила его ответом, даже не взглянула в его сторону. И тогда Ральф шагнул к ней и схватил за предплечье, остановив ее бурную деятельность.
— Я ведь ни к чему не принуждал тебя, Ли. Это было твое решение. Я же не насиловал тебя. Почему оказалось так, что ты ничего не смыслишь во взаимоотношениях полов? Я думал, что имею дело со взрослой, разумной женщиной, а сейчас мне почему-то кажется, что это была маска, под которой все это время скрывался глупый ребенок, пожелавший поиграть во взрослые игры!
Раздражение и злость скользили в его голосе. Наверное, до сих пор ему не приходилось сталкиваться со столь бурной реакцией. Может быть, девушки сами добивались его, считая право лечь с ним в постель едва ли не честью? Эти мысли едва не вызвали у Ли истерический хохотг В какой-то момент происходящее показалось ей лишь ночным кошмаром или трагической сценой мелодрамы, но потом реальность обрушилась на нее подобно снежной лавине. Какая же она глупая и наивная, если хоть на миг могла вообразить, что ее чувства не безответны и Ральф любит ее! Вот наконец она и смогла признать правду, хоть и мысленно, и найти первопричину, что толкнула ее на этот шаг. И за наивность этого предположения она и поплатилась…
— Отпустите, — тихо сказала она и дернулась из его рук.
— Не будь дурой, Ли, — жестко, с нажимом произнес Ральф.
Ей хотелось сделать ему больно, так же больно, как он сделал ей. Ли прикрыла глаза, пытаясь успокоиться.
— Извините, но я не могу смотреть на мир так же просто, как и вы. Если это делает меня дурой, го ж…
— Весьма слабое оправдание для умной и самостоятельной двадцатичетырехлетней женщины.
19 
