ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>

Королевство грез

Очень скучно >>>>>




  59  

Я от неожиданности со стула подскочила.

– С вами в Ярославль? Завтра?

– А чем тебя Ярославль не устраивает? Или я не подхожу?

Я чувствую, щеки краснеют, в висках стучит, голос срывается.

– Разве главный редактор в командировки ездит?

Он захохотал:

– Кто тебе сказал, что я главный? Запомните, девушка, первое правило успешного журналиста: не тот начальник, кто в кресле главного редактора сидит, а тот, кто чаще всех в буфет отлучается. Овечкин обедать пошел, а я тут с его позволения в тишине и покое трубку курю. Вы же видели эту чертову редакцию, там как в аквариуме, от чужих глаз не спрячешься. Так как, едем завтра в славный город Ярославль?

– Едем!

Я десять раз обругала себя за то, что так поспешно и восторженно это сказала, но повторила:

– Едем!

Вы не представляете, девки, как я была рада, что он не главный редактор, этот дьявол с трубкой! Что он такая же, как я, рабочая лошадка! Если вдруг срастется у нас с ним, никто не скажет, что Сычева карьеру через диван делает! Я даже не разозлилась на него за то, что он полчаса главного изображал и ни разу не перебил меня, пока я ему душу изливала, про себя рассказывала. Мы обменялись номерами мобильных. Он спросил:

– Зовут-то тебя как?

– Таня.

– О господи!

– Что?

– Если женщину зовут Таня, она нравится мне независимо от возраста, внешности, профессии и интеллекта. Впрочем, у тебя с этим все нормально. Раз уж ты мне все про себя рассказала, то знай, что меня зовут Глеб Афанасьев, я давно и безнадежно женат, но при этом абсолютно свободен. Жена уважает мою свободу и ни в чем не мешает мне. Я люблю комфорт, сильных, независимых женщин, хороший коньяк, дорогие яркие галстуки, а главное – я люблю независимость. Я ненавижу собак, детей, и то, что называется «обязательствами». Я не люблю долго ухаживать и делать подарки. В общем, больше всего на свете я люблю самого себя и не считаю это большим недостатком. Эгоизм делает человека красивым и неповторимым. Эгоизм сделал человека человеком, а меня – Глебом Афанасьевым. Короче, если тебя устраивает то, что ты теперь про меня знаешь, то поехали завтра в командировку, с Овечкиным я сейчас же договорюсь.

– Устраивает, – кивнула я. – Поедем.

Все, что он сказал, я поделила надвое. Все мужики кичатся своей независимостью, когда заводят романчик, все предупреждают, что «обязательства» не для них. Но каждая женщина абсолютно уверена, что именно на ней избранник сломает зубы, что именно от нее захочет стать зависимым и с удовольствием взвалит на себя бремя любых «обязательств». Только ей он будет делать подарки, полюбит только тех детей, которых она родит и только ту собаку, которую она приведет в их общий дом...

– Заткнись, Танюха! – сквозь слезы попросила Сычеву Таня, но та неслась со своими воспоминаниями, словно лыжник с горки.

– А потом был Ярославль. Я, девки, город совсем не помню. У нас такое закрутилось еще в поезде! Потом он пришел ко мне в гостиничный номер с коробкой конфет и бутылкой шампанского. Я засмеялась:

– А говорил, что не любишь делать подарки!

Он тоже захохотал:

– Ну, если для тебя это подарки, то я буду самым щедрым любовником в мире!

Мы не вылезали из номера сутки, забыли про школу, про детей-инвалидов, про статью, про газету, про...

– Заткнись! – Афанасьева стукнула кулаком по подушке.

– Мы, Танька, кстати, не только сексом с ним занимались. Мы о жизни с ним разговаривали. Он сказал, что у него замечательная жена: такая, какая ему и нужна – любящая, чуткая, понимающая, и, кстати, красивая. Глеб обещал меня с ней познакомить и заявил, что ни за какие коврижки не разведется с такой женой, потому что другую такую ду... Танька, я бы гордилась таким мужем! Все мужики гуляют, но не все при этом делают из жены культ.

– Знаете, девочки, я когда за Глеба замуж выходила, думала, вытащила счастливый билет. Я ведь до него даже ни с кем не встречалась! – Таня вытерла слезы руками и села, поджав к подбородку колени. Теперь она понеслась вниз по горе своих воспоминаний, как лыжник, который оттолкнулся и остановиться уже не может.

– Глеб был сыном приятельницы моей мамы. Наверное, я была полная дура, но почему-то искренне считала, что человек, с которым я могу связать свою судьбу, должен быть из окружения моей семьи.

У мамы был день рождения и она решила отпраздновать его на даче. Накрыла стол под открытым небом, позвала много гостей и среди них мать Глеба – Татьяну Сергеевну. Я весь день готовила, поэтому очень устала. Когда гости пришли и стали рассаживаться за стол, я пошла в дом, прилегла на диван и неожиданно заснула. Просыпаюсь, за окном песни орут. Моего отсутствия никто не заметил, даже мама! Обидно мне стало, грустно и одиноко. Как Золушка – работу по дому сделала, и на кухню проваливай. А веселиться мы без тебя будем. Присела я к окну открытому и стала на небо смотреть. Уже сумерки наступили, солнце зашло, жара спала. В воздухе такие ароматы стоят! Разнотравья, шашлыков, костра, вина... И тут я поняла, что к гостям мне совсем не хочется, что я наслаждаюсь своим одиночеством и мне нравится быть забытой всеми, несчастной Золушкой. Окно выходило на торец дома, а не на площадку, где сидели гости, поэтому я могла вволю наслаждаться своим одиночеством. Вдруг смотрю – дверь туалета, который находился недалеко от зарослей малины, как-то странно дергается, будто ее изнутри кто-то открыть пытается. Я сначала думала, почудилось мне, но дверь все сильнее и сильнее трясется, словно там истерика приключилась с кем-то.

  59