Последние отзывы

  65  

От натуги и ужаса, глаза у лейтенанта вылезли из орбит, щеки покраснели, а уши приобрели фиолетовый цвет.

– Эвектвичество дали, – пуская пузыри изо рта словно младенец, вымолвил оперупономоченный.

– Держись, долбаный сыщик! Не падай, скотина! – заорала Сычева, но слова ее потонули в буре аплодисментов и восторженном свисте зрителей из других кабинок.

– Молодец, парень! – заорали они. – Браво, бис, твою мать!!

Мимо, хлопая крыльями, снова пролетела ворона. «Ха-ха-ха!» – прохохотала она. Сычева почувствовала, что ее лоб, спина, руки покрываются потом а сердце выделывает такие ритмические кренделя, при которых уже не живут. Карантаев неумолимо, настойчиво кренился за борт, он оказался неподъемно тяжелым, этот крепенький, низенький Карантаев.

– Держись, миленький! – простонала она. – Ох, какую же я на тебя жалобу накатаю!.. Держись, гад, если ты навернешься, меня ж, блин, посадят за то, что я мента за борт спихнула-а-а-а!

Неожиданно перед ней возникла пожарная лестница. Зачем было подгонять лестницу к уже движущемуся колесу, было непонятно, но Сычева, решив, что зря технику эксплуатировать не будут, воспользовалась моментом и накинула ноги лейтенанта на верхнюю ступеньку, насильно согнув их в коленях.

Карантаев, почувствовав под ногами опору, с готовностью зацепился за ступеньку коленями и повис вниз головой.

Кабинка неумолимо спускалась вниз, оставляя лейтенанта висеть, словно гимнаста под куполом цирка. Сычева, поняв, что сделала что-то не то, вцепилась лейтенанту в ремень.

Колесо вращалось, кабинка спускалась, лейтенант цепко держался ногами за лестницу, ремень в его джинсах натянулся и подозрительно хрустнул.

– Штаны оставь, у меня трусы грязные, – жалобно попросил красный как рак Карантаев. Сычева отпустила ремень.

Зрители опять засвистели, захохотали и зааплодировали.

– Извини, – сказала Сычева удаляющемуся от нее лейтенанту. – Я хотела как лучше.

– У тебя получилось, – грустно ответил ей Карантаев. Он не пытался ни подтянуться, ни зацепиться – висел как сарделька, грустно провожая Сычеву глазами.

– Ты продержись! – закричала она. – Совсем чуть-чуть продержись! Тебя спасут! Вертолетчики, астронавты, психологи, психиатры...

– Нам ли, стоять на месте, в своих дерзаниях всегда мы правы! – тихо, но бодро запел Карантаев.

– Труд наш, есть дело чести, есть подвиг доблести и подвиг славы! – глотая слезы, подхватила Сычева, а потом и другие фальшивые голоса.

Она видела, как к лейтенанту подъехала следующая кабинка, как какие-то здоровые, веселые мужики в шесть рук стащили Карантаева с лестницы и стали хлопать его по плечам, по груди, по щекам, и вливать в рот пиво из банок.

Едва кабинка коснулась земли, она выскочила и ринулась прочь из парка, спринтерски набирая скорость. Ей не мешали бежать даже высокие каблуки, под ногами была – земля, земля! – а не метры холодящего душу пустого пространства.

– Э-э-э-й!!! – заорал ей вслед Карантаев. – Куда вы, свидетельница?!! А как же второй заход? Я оплатил три круга и я теперь совсем не боюсь высоты-ы-ы-!!!

Сычева опомнилась только возле автобусной остановки. Она остановилась, огляделась, и тут у нее зазвонил мобильный.

– Говорите, – рявкнула она в трубку.

– Чего ты в самом деле свинтила-то? – обиженно сказал Карантаев. – Бросила лейтенанта!

– Откуда у тебя мой мобильный? – перебила Сычева.

– Ты что, забыла, что у меня в работе сотовый твоего любовничка?

– Забудешь тут... – Сердце у Сычевой ухало и стучало где-то в горле. Пить хотелось невыносимо.

Она подошла к киоску, чтобы купить колу.

– После всего, что ты со мной сделала, ты, как честная девушка, обязана на мне жениться, – радостно сообщил ей на том конце Карантаев.

– Сначала сделай тест на беременность! – заорала Сычева в трубку, поймав недоуменный взгляд продавца, протягивающего бутылку вредной, но спасительной колы.

* * *

Солнце нагло лезло в окно.

Резкий звонок в дверь заставил Таню вздрогнуть и выронить тряпку, которой она оттирала подоконник на кухне.

С утра приходила хозяйка квартиры со странным прозвищем, которое тут же выветрилось у Тани из головы, и Таня, расплатившись с ней за комнату, извинилась и наобещала с три короба: и занавески на кухню сшить, и цветочки в горшочках поставить, и химию бытовую купить, и перестирать все, что стирается, и перемыть все, что моется, и комаров всех вывести, и лампочки перегоревшие заменить.

  65