6 
Бельё он выбрал с атласным отливом и для гарантии форм набил чашки бюстгалтера туалетной бумагой. Выпуклость под трусами, после долгих раздумий, Славка не смог ликвидировать, поэтому решил надеть широкую тёмную юбку-тюльпан, надёжно скрывающую его субтильные бёдра и выдающиеся половые признаки. Нашлась и блузка с длинными рукавами, под которой были не так заметны широкие плечи и неприличные для девушки бицепсы.
С макияжем он справился быстро, выбрав довольно яркие тона, чтобы ни у кого не возникло сомнений в его бесконечной женственности. Ногти на ногах и руках Славка накрасил оранжевым лаком, а волосы гладко зачесал назад, соорудив на затылке куцый хвостик.
Образ получился спорным, но убедительным.
Орлик повертелся перед зеркалом.
– Хороша! – похвалил он себя. – Кем будем?! Стервозиной? Паинькой?
«Всего помаленьку», – прозвучал в голове женский голос, и Славка вдруг понял, что интеллигентские байки про «второе я» – сущая правда.
Предстояло «потоковать» у гроба и Славка, нацепив скорбную мину, пошёл в гостиную.
Гроб он искал полчаса.
Заблудившись в бесконечных просторах особняка, Орлик запаниковал.
– Ау-у! – крикнул он, заметавшись по длинному коридору и тычась в закрытые двери. – Эй, кто-нибудь!
– Чего орёшь как в лесу? – раздался за спиной дерзкий голос.
Славка обернулся и увидел девчонку лет тринадцати, с нарочито отрешённым лицом и копной разноцветных дредов на голове.
– Ты кто? – спросила девчонка.
– Родственница, – расплывчато ответил Славка. – Дальняя.
– А-а-а! Маринка Дымова, что ли? Приехала наследство делить?!
Орлик схватил девчонку за ухо. Такие маленькие нахалки вызывали у него раздражение.
– Где гроб? – прошипел он.
– В Караганде, – извернувшись, тинейджерка укусила Орлика за запястье.
– А Караганда у нас где? – Славка отпустил ухо, и, морщась от боли, схватился за место укуса.
– Я тебя провожу. – Девчонка побежала по коридору, Славка как завороженный пошёл за ней, рассматривая полноватую фигурку в вызывающе красных лосинах.
Дался ему этот гроб… Пообещал Ксении Павловне «потоковать» возле него и отчего-то решил непременно исполнить своё глупое обещание. А может, вверх взяло любопытство, и Славке просто захотелось увидеть баснословно богатую бабку, померевшую в нереальном возрасте ста пяти лет?..
Да, любопытство у Орлика было самым неуправляемым качеством, после неудержимого желания воровать всё, что плохо лежит.
– Проходи, – девчонка распахнула перед Орликом дверь. – С бабой Идой прощаются здесь!
Славка шагнул в комнату, где горели сотни свечей. От сквозняка языки пламени задрожали, и вся гостиная будто бы завибрировала вместе с белым гробом, который стоял на высоком столе.
Дверь за спиной у Славки закрылась. Отчётливо щёлкнул замок.
– Открой! – в панике заорал Славка, заколотив кулаками по дубовой поверхности. – Открой, маленькая дрянь! Я сейчас дверь взломаю! Я уши тебе оборву, малолетка!
– Скажи, кто ты, открою, – в замочную скважину сказала девчонка.
– Родственница я! Дальняя! Ты меня знать не знаешь!
– Ну и сиди там, раз я тебя знать не знаю.
Послышались удаляющиеся шаги.
– Стой! – заорал Славка. – Стой, я тебе, я тебя… – Он замолчал, не зная, что посулить, или чем напугать богатую, избалованную тинейджерку.
– Постарайся к полуночи явиться в гостиную! – крикнула она звонко. – Мой папочка собирается что-то сказать гостям!
– Во, попал… – прошептал Славка.
Он медленно повернулся к гробу, чувствуя, как от ужаса дрожат ноги и потеют ладони. Никогда Славка не был в таких мистически-устрашающих обстоятельствах, никогда не оставался наедине с покойником в закрытой комнате, никогда не видел столько горящих свечей.
Пахло воском, дорогими духами, сигарным дымом, и ничуть – смертью. Скорее всего, в таком возрасте душа отлетает с особенной лёгкостью, а тело не выдаёт обычных признаков разложения, решил Славка, делая осторожный шаг к гробу.
Старуха лежала, скрестив на груди тощие руки, и оттого, что сотни свечей вокруг трепетали огнём, казалось, что она дышит, что веки её приоткрыты, а пальцы подрагивают.
Выглядела она на все двести десять лет… Тёмно-коричневая кожа на открытых участках тела сморщилась, как жжёный пергамент. Её пальцы, черты лица, череп с остатками жидких волос, – всё было вытянуто, искорёжено, деформировано, покрыто буграми, бородавками и жуткими, чёрными пятнами.
6 
