99 
– Настя сама подписала себе приговор, – вяло откликнулся Никас и вдруг заорал: – Сама! Сама! Ей нужно было засунуть язык кое-куда, и не отсвечивать! А она стала за нами следить! Шлялась в дельфинарий, расспрашивала всех обо мне и о Линде. Она вынюхала, где мы прячем Прохора, и пришла ко мне с ультиматумом: или я бросаю Линду, и мы убегаем с ней вместе с выкупом, или она всё расскажет Ирме! Я мог бы просто застрелить эту дешёвую интриганку, но я подумал, что лучше инсценировать самоубийство. Если б не умник Сазонов, все прошло бы гладко, но этот гад сразу всё раскусил! Да, я не успел стереть отпечатки с ножа, которым резал ей вены, очень торопился, но потом я догадался подкинуть нож Арно. У него был точно такой же. Его нож я выбросил, а свой подложил, мало ли… Мне нравилась мысль, что Арно могут заподозрить, хотя вероятность того, что кто-то будет рыться в его столе, была микроскопичная. А Настька-дура так умирать не хотела! Орала, сопротивлялась, грудь мне расцарапала, волос целый клок вырвала. Но я не мог оставить её в живых, она сама себе могилу вырыла своим ультиматумом.
– А я, дурак, на камерах чужака искал, – пробормотал Арно. – Нужно было сразу обо всём догадаться.
– Самый твой идиотский поступок – это побег из дома, – сказала Беда. – Вот чего ты драпанул как заяц?! Зачем своим дурацким поведением навлёк на себя подозрения во всех грехах?!
– Так ты ж у меня нож нашла! Нож, которым зарезали Настю! Что я мог сказать в своё оправдание?! Что мне его кто-то подкинул? И ты поверила бы?!
– Поверила, – кивнула Элка. – Я сама хотела тебе об этом сказать, да ты сбежал.
– А чего ты с Черкасовыми ко мне прицепилась? Сашка раньше наркотой торговал, сидел за это, да и сейчас какие-то тёмные делишки крутит, так что знакомство с ним не так уж почётно. Я сразу сообразил, что ты на криминал какой-то намекаешь, а нервы у меня на пределе. Я уже давно понял, что удобнее всего повесить все ужасы, которые начали происходить в доме, на меня. Я лицо постороннее, меня посадить не жалко.
– Если б Арно не сбежал, а потом не прибежал вовремя, я б сейчас с дыркой в голове перед богом ответ держала, – проворчала Мария. – Так что вы парня не трожьте. Правильно он всё сделал!
– Дело кухарка говорит, – кивнул дед. – Я б на месте Арно тоже ноги сделал. А то, доказывай потом, что не верблюд. А так – и в канаве отсиделся, и подвиг совершил!
– Дайте выпить, – попросил Никас. – Дайте мне выпить! В горле пересохло, голова болит…
Ирма подошла к нему с рюмкой и выплеснула ром в лицо Никасу. Никас зажмурился, но вопить не стал. Ром стекал с его бессовестной рожи, и капал на белые путы, которыми были перетянуты его ноги.
– Ты убил мою дочь, – прошептала Ирма. – Мне плевать, что ты изменял мне, но ты убил мою дочь!
– Ты ненавидела её! Ты даже не горевала, когда она умерла!
– Не горевала, – закрыла лицо руками Ирма. – Да, не горевала… А знаете, почему?! – Она отняла от лица руки и обвела всех взглядом. – Знаете, по-че-му?!!
Кажется, готовился спектакль с выворачиванием души наизнанку, и я почувствовал себя неуютно. Захотелось выйти и подышать свежим воздухом. Но Элка, словно почувствовав мой порыв, схватила меня за руку и удержала на месте.
– Я никогда, никому этого не рассказывала. Это моя страшная, отвратительная тайна, которую я ношу в себе долгие годы… – начала Ирма свою исповедь. – Дело в том, что я родила Настю не от мужа, не от своего первого мужа! Он женился на мне, когда я уже была беременной, и знаете, от кого?! От бандита! От какого-то ублюдка, который ограбил и изнасиловал меня, когда я возвращалась поздним вечером домой! Я не стала тогда заявлять в милицию, большинство женщин сделали бы на моём месте так же, потому что всем прекрасно известно с какими унизительными экспертизами связаны заявления об изнасиловании. Я просто пришла домой и всю ночь простояла под душем, смывая с себя чужой пот, чужой запах и чужую грязь. Я попыталась об этом забыть и жить дальше, – ведь я была молода, образованна, мне светила блестящая карьера, – но вскоре выяснилось, что я беременна. Он насильника, ублюдка, грабителя…
Конечно, я побежала делать аборт, ведь срок был совсем небольшой, но врач сказал, что у меня отрицательный резус, и если я прерву первую беременность, то у меня может не быть детей. Оказаться бесплодной не входило в мои планы. Я хотела иметь семью, хотела желанного ребёнка. Я всегда стремилась быть первой во всём и не могла позволить себе нести крест неполноценной женщины! Не могла!
99 
