113 
— Не возьму. И не дам тебе свою девичью фамилию.
— Слава богу, а то представляешь, как будут дразнить меня в школе!
— Кто же поедет в Испанию?
— Никто. Недвижимость на то и недвижимость, что никуда не убежит.
— Автосалон! — простонала я.
Бизя уселся на пол и почесал затылок горлышком пустой бутылки.
— Учебный год только начался. Родители посдавали кучу денег на то, что их дети будут учиться в школе со спортивным уклоном. Я веду, — он начал загибать пальцы, — ОБЖ, историю, физкультуру, секцию каратэ, секцию автомеханики, я охраняю школьную территорию и выполняю функции школьного психолога, потому что Вера Ивановна ушла в декрет…
— Заткнись. И дай закурить, у меня кончились сигареты.
— Я бросил!
— Не жмоться!
— Слушай, — он повысил голос, — я работаю с детьми. Я не просто учитель, я еще и тренер. Разве тренер может курить?
— Тренер все может.
— Я тоже так думал. Пока не увидел как пацаны на лавочке смолят «Житан», и, кашляя, приговаривают: «Дрозд только такие уважает!». На следующий день я объявил на тренировке, что бросил курить. Мы пришли в этот мир, чтобы стать сильными.
— Это не ты сказал.
— Да. Вивекананда. Но курить я бросил.
— Ладно, тогда я по старинке, самокруточку. — Я полезла под кровать, где стоял старый кованый сундучок, из которого Сазон тягал махорку. Кое-как скрутив папироску, я затянулась отвратительным самосадом.
— А что мы будем делать вот с этим? — я пальцами голой ноги поддела стопку расписок на полу.
— Сазону больше нельзя рисковать, — Бизя поднял расписки с пола и засунул себе в нагрудный карман. — Хватит с него того, что он наворотил.
— Может, мы сами… того, за половину долга?..
Он посмотрел на меня как врач на безнадежного больного.
— Ну да. У тебя дети. И еще только начало учебного года. Родители сдали трудно заработанные рубли, чтобы их чада посещали секции вязания и балета. И это… ЖОБ, что за гусь? Как его вести? Бизя, ты с ума сошел? У истории феерический финал, а ты накупил учебники, бормочешь про детей, и собираешься лететь в сраный Сибирск, где сейчас минус тридцать, в пять уже темно, а утром невозможно вытащить себя из постели, потому что стучишь зубами от холода, но нужно много работать, потому что нужно много еды и очень много одежды… Кстати, тебе хватит на обратный билет?
— Займу у Сазона. А там у меня скоро аванс, — буркнул он.
— Кем ты вернешься, Дроздовым или Сазоновым?
— Тягнибедой! — рявкнул он так, что зазвенели оконные стекла.
— Дразнить будут в школе! А испанцам наплевать! В конце концов, махнешь, не глядя, автосалон на школу со спортивным уклоном.
— Дура.
— Кретин.
— Вот и поговорили, — вздохнул он, уселся на пол у кровати и начал листать свои учебники.
Это было невыносимо. Вот он — принц на белом коне. Вилла в Испании, автосалон там же. В кармане у него куча маленьких бумажек, по которым, если действовать осторожно, можно стрясти еще пару таких же наборчиков в Европе. И принцесса-то от него сбежала, превратившись в лягушку — бери его тепленьким! Только он ни фига не видит, кроме своего ЖОБ. Или БОЖ?
Мне захотелось стряхнуть с него пыль. Я стянула с себя футболку и, скомкав, запустила ему в лицо. Он отшатнулся, потом сгреб ее своей немузыкальной лапой и понюхал.
— Да, пора постирать. — Он отшвырнул футболку в угол, и снова начал читать.
Я встала и сняла джинсы. Он, посмотрев на меня, поморщился:
— Ты чего?
— Пойду постираю.
— И мое тоже, — Он встал, разделся, и швырнул свои шмотки к моим. Мы стояли друг перед другом абсолютно голые. И не знали, что делать.
— Там расписки, — кивнула я на его джинсовку. — Намокнут.
— Черт! — он наклонился и стал рыться в кармане.
— Ага, все-таки жалко!
— А как же! Такой сыр-бор из-за них. Я покажу их детям. И объясню, что деньги — не главное. Из-за них можно все потерять — дружбу, любовь, жизнь, и даже собственное имя…
Я пнула его коленкой под голый зад. От неожиданности он упал на колени и замер.
— Нам нужно поменяться местами, — вдруг тихо сказал он.
— Не факт.
— Так мы никогда не договоримся, — он вскочил, сгреб меня в охапку и бросил на кровать.
* * *
Из нее мы не вылезали два дня. Мы почти ничего не ели, а я так и не постирала провонявшие дымом, потом, и кровью вещи. Расписки Бизя положил в учебник по ОБЖ и заявил, что сделает из них учебное пособие. Именно такое пособие как нельзя лучше подходит к такому предмету, как ОБЖ. Он, наконец, разобрался, что это за гусь и как его вести.
113 
