86 
А Мимолетов, допустим, или тот же Жутько хотя бы, они упаковались. Полностью обеспечили себя и свои молодые, но уже большие семьи — а чего третьего не рожать, когда бабки есть.
Проанализируем, к примеру, Мимолетова: что такого удивительного, оригинального и полезного этот Мимолетов, блин, сделал?
К тому времени, как утомленная советская власть собралась грохнуться, достиг Андрюха Мимолетов обычной для его тогдашнего возраста карьерной вершины, то есть вечером как попало учился в химическом институте, а днем тоже нетяжело работал старшим лаборантом в химическом же НИИ, которое, как положено, пыталось сделать из обычного мазута абсолютное оружие против американцев и всего их агрессивного блока. Оружие пока не получалось, зато вырисовывалась очистка мазута до практически питьевого состояния с помощью ядовитого синего порошка, синтезированного в лаборатории профессора Блувштейна, который как раз свалил в Израиль, испугавшись безвредного общества «Память». Юный Мимолетов остался единственным в лаборатории мужчиной среди немолодых кандидатш наук, парализованных предчувствием грядущей свободы торговли и соответствующего приведения научных зарплат к реальной цене научных достижений.
И Андрюха не растерялся, но, напротив, предпринял ряд оказавшихся впоследствии весьма целесообразными действий. Прежде всего он бросил вечерний институт и зарегистрировал лабораторию как кооператив «Синий птицъ», председателем которого тут же стал. После этого оставшийся от профессора на институтском складе в товарных количествах порошок погнал на продажу одновременно в две противоположных стороны — через Польшу прямо бывшему потенциальному противнику в конкурирующую лабораторию «Блустоун Инк.» и в Дагестан, где порошок тут же стали использовать для производства спирта пищевого из ворованных по древней горской традиции нефтепродуктов. Совершенно ненужные при этом помещения лаборатории сдал вместе с кандидатшами в аренду своему приятелю, вышеупомянутому Жутько Игорю, который как раз сообразил открыть в этих помещениях видеосалон на базе привозившихся ему выездными партийными родителями кассет с фильмами «Эммануэль», «Глубокая глотка» и «Охотник на оленей»…
Что же в результате через каких-нибудь исторически ничтожных пятнадцать—семнадцать лет имеем мы, точнее, имеют Мимолетов, а заодно и Жутько? Мимолетов пару лет назад через еще одного своего дружка Юру Шустермана продал контрольный пакет акций ЗАО «СПЪ» американской компании «Блустоун Инк. энд Шустер» и теперь живет постоянно в Московской области, очень увлекаясь яхтами, прямо помешался на них. Жутько вкладывает большие деньги в кино, сам продюсирует от нечего делать. А Юрка Шустерман, кстати, вообще переселился в Майами, он как поднялся на своем досуге для состоятельных господ, так сразу и уехал от греха подальше. В совете директоров-то блустоунском быть Шустером всяко лучше, чем в пресненском сизо Шустерманом, хотя сизо, конечно, знакомо по мелочам еще с семидесятых, а в Штатах буквально все с нуля пришлось начинать…
И все они в большом порядке. Промелькнет только, в соответствии с фамилией, Мимолетов по Рублево-, конечно, Успенскому шоссе, а за ним яхта на прицепе — и опять живет частной жизнью за большим дачным забором, выстроенным еще управлением делами ЦК КПСС. То же самое и Жутько — придет на премьеру своего блокбастера в мятом пиджачке, потусуется полчаса среди друзей, да и домой, к своим семейным ценностям, сосредоточенным в районе Истринского водохранилища. А Шустер с друзьями только раз в году встречается в Альпах, да и то без большой охоты — у них, у американцев, не принято своим богатством хвастаться, и соседи в Майами, если узнают, что он ездит на такой дорогой европейский курорт, начнут коситься.
Вот. Теперь представьте себе, каково это — иметь таких старых приятелей, которые иногда даже звонят и спрашивают о жизни вообще, а самому бояться, что накроется контора и окончательно опустеет пластиковая карточка… Так что судьба Огонькову действительно выпала суровая, не позавидуешь. Хотя, с другой стороны, штука баксов, если задуматься, это ж немало, совсем немало! Пока она есть.
Но, как известно, чего боишься, то и случается. Контора не то чтобы накрылась, но сильно пошатнулась в связи с очередной революцией в сопредельном государстве, где у нее, конторы, были большие интересы. И Колю Огонькова вместе с другими менеджерами низшего и среднего звена отправили в неоплачиваемый отпуск, в то время как менеджеры высшего звена, называемые, как обычно, топ-менеджерами, ушли, натурально, в отпуск оплачиваемый и разлетелись кто куда по островам.
86 
