14 
Но главное – они слишком давно знали друг друга.
Так давно, что ходили на один горшок в детском саду.
Разве можно воспринимать женщину женщиной, если лепил с ней в одной песочнице куличи?
У Севки на этот вопрос был однозначный ответ – НЕТ. С ней можно разговаривать разговоры, доверять тайны тайные, пить недорогое вино, дарить ей цветы и плюшевых мишек, с ней даже можно иногда заниматься незатейливым сексом, но любить – ни за что.
Любить нужно длинноногую голубоглазую блондинку с проколотым пупком, с шоколадным загаром, с татуировочкой в интересном месте, улыбчивую и незлобливую, может быть, чуть глупенькую, чтобы самому казаться умнее. Он до сих пор не встретил такой блондинки, хотя их было вокруг пруд пруди, и в этом состоял парадокс его, Севкиного, до сих пор свободного сердца.
Он взял со стоянки машину, которую днём наконец-то забрал из ремонта, затарился в магазине провизией, там же купил розового медведя с бантом на шее и поехал к Шубе коротать до утра время.
* * *
Шуба встретила его в шортах и тельняшке навыпуск.
– Хорошо выглядишь, – похвалил её Сева, протягивая букет и медведя с бантом.
– Проходи, – Шуба взяла цветы, сунула медведя под мышку и прошла в комнату.
Поправив перед зеркалом взъерошенные волосы, Севка разулся.
– Иди поцелую! – раскинув руки, подошёл он к Шубе.
Пожалуй, сегодня был тот самый день, когда Фокин не отказался бы от порции того самого незатейливого «дружеского секса».
Шуба поставила цветы в вазу с водой и посадила медведя на спинку дивана, где сидели по меньшей мере штук пятнадцать таких же медведей – маленьких и больших, в зависимости от состояния Севкиного кошелька на момент её прошлых дней рождений.
– Что-то не хочу я, чтобы ты меня целовал, – повернулась Шуба к нему.
– Почему? – удивился Севка.
Не было ещё случая, чтобы Шуба увиливала от его поцелуев.
– Мне кажется, от тебя чесноком воняет.
– Тьфу ты, – засмеялся Фокин, – а ведь я и правда с утра чеснок ел!
– Зачем?
– По работе.
– У тебя всё всегда «по работе», – вздохнула Шуба и пошла на кухню.
На столе уже дымилась в сковородке жареная картошка, блестели пупырчатыми боками любимые Севкой солёные огурцы.
– О-о, – застонал он от удовольствия, хотя нисколько не сомневался, что Шуба после его звонка сразу метнулась на кухню и развела там бурную деятельность по приготовлению его любимого блюда – жареной картошечки на сливочном масле и обязательно с корочкой.
Севка выгрузил из пакета на стол бутылку мартини, сыр, оливки, зелень, колбасу, нарезки копчёностей, апельсины, шоколад и огромный ананас размером с футбольный мяч.
– Ого! – удивилась Шуба. – Да ты никак заказ хороший срубил?!
– Срубил, – Севка всё же поцеловал её в свете предстоящего секса, но не в губы, а в стриженый затылок. Короткие волосы защекотали нос, Фокин чихнул и разлил по бокалам мартини.
– Ну, за твоё семнадцатилетие! – поднял он бокал.
Они выпили, снова выпили и только потом закусили.
– А я думала, что ты про меня забыл, – быстро захмелев, сказала Шуба и элегически подпёрла кулаком подбородок. – Я весь день ждала твоего звонка. И весь вечер. Даже телевизор не включала.
– Замотался, – пояснил Севка, наворачивая картошку и закусывая её огурцом. – Мне, знаешь, какой заказ подвалил? У банкира топором жену зарубили, а обвинили его.
– А это не он? – Шуба тоже захрустела огурцом и закинула босые, поросшие лёгким пушком, ноги Севке на колени.
– Я думаю, нет. Вернее, я уверен, что это не он. – Севка коротко рассказал Шубе о своих сегодняшних похождениях.
Шуба слушала внимательно – она всегда интересовалась Севкиной жизнью, в том числе и работой, в то время как он выслушивал её рассказы о бестолковых учениках вполуха. У Шубы было высшее философское образование, и лишь однажды Фокин спросил её, отчего она с такими знаниями пошла работать инструктором по вождению.
– А где ещё философом быть? – усмехнулась Шуба в ответ. – Только на дороге с дурой-блондинкой за рулём, которая пришла на курсы не для того, чтобы научиться водить, а для того, чтобы пофлиртовать с загорелым мачо-инструктором. А тут я – рыжая и не мачо. Я им Ницше цитирую.
– А они? – захохотал Севка.
– А они тормозят газом, – вздохнула Шуба и добавила: – Нет, бывают, конечно, умные девушки, которые любят Ницше, но… они на курсы вождения почему-то не ходят.
…Закончив свой рассказ тем, что не дал Лаврухину на такси денег, Севка снова разлил по бокалам мартини и взял солёный огурец.
14 
