76 
Затылок у Севки ломило, а руки, которые почему-то никто не потрудился связать, сильно болели, видно, их сильно заламывали, когда волокли Севку в дом.
– Вы кто? – повернулся к ним с ухмылкой Ван Гог.
Лаврухин гордо промолчал, словно партизан на допросе.
При Севке не было ни одного документа, удостоверяющего личность – права остались в машине. Зато Лаврухин был в форме и при документах.
– Отвечайте! – весело рявкнул Ван Гог, отшвыривая фуражку в угол и плюхаясь в кресло.
– Я грибы собирал, – подмигнул ему Севка. – Щас же сезон!
– А я его за незаконный сбор мухоморов ловил, – подхватил Вася. – Он, гад, на дерево залез, я за ним…
– Где грибы? – ласково поинтересовался Ван Гог.
– Съел, – быстро среагировал на провокационный вопрос Севка. – Поэтому на ваших ребят прыгнул, глюки начались, размяться захотелось.
– А лукошко где? – прищурился бандит.
– Тоже съел, – подсказал Севке Вася. – Они, грибники, как есть начинают, так остановиться потом не могут…
– Ладно, хватит дуру валять! – рявкнул Ван Гог. – Мои парни слышали как ты, – ткнул он пальцем в Лаврухина, – вызывал ОМОН.
– Я всегда его вызываю, когда грибников ловлю, – пробормотал Лаврухин.
Севка только сейчас заметил, что на столе лежит пистолет, удостоверение Лаврухина и два мобильника. Один из них немедленно зазвонил, исполнив канкан.
– Слушаю, – с неподдельным интересом откликнулся на звонок Ван Гог. – Всеволода Генриховича вам? – Он подмигнул Севке. – Всеволод Генрихович сейчас очень занят, а что ему передать? Что почерк всё-таки разный? Почерк чего? Ах, преступлений! Ваша секретарша говорит, что Грачевского ограбила вовсе не банда «искусствоведов», а кто-то другой, – лучезарно улыбаясь, сообщил Ван Гог Севке.
– Уволена! – что есть сил завопил Фокин. – Старая грымза! Из-за тебя я погиб, так и знай!!!
Ван Гог свистнул в два пальца, и на пороге появились два бритых наголо парня.
– Этих грибников сбросить в колодец, – распорядился главарь, кивнув на своих пленников.
– А пить что будем? – удивился один из парней.
– Минералку! – рявкнул Ван Гог.
– Там это… их машину нашли, – подал голос второй парень. – Что с ней делать?
– Облить бензином и запалить!
– А зарево, пахан? Брандмейстеры не понаедут?
– А ты запали, фуфел, а там посмотрим, понаедут, или не понаедут. Мы когти рвём, сучары вы тупые, не понятно, что ли?! Сейчас тут всё МВД будет вместе с генералами ФСБ! – Ван Гог затопал ногами и ударил кулаком воздух. – Товар в машины и на восток!
Парни схватили Севку с Лаврухиным и выволокли во двор. Там чувствовалась обстановка поспешных сборов: с заведёнными движками возле ворот стояли пять машин, возле них суетились бандиты, перегружая из сарая в багажники какие-то тюки и свёртки.
Словно бычков на бойню, Севку и Васю тычками в спину подогнали к колодцу.
– Прости, Фок, если что не так, – дрогнувшим голосом сказал Лаврухин. – Прощай.
– И ты прощай. И ты прости, – откликнулся Севка, ожидая смерти и не веря в неё.
Неужели прямо здесь и сейчас, вот так, испортив колодезную воду продуктами своего разложения?..
Фокин ожидал выстрела в спину, или удара по затылку, или тычок под рёбра, или… А чего ждать, вдруг подумал он и, высоко подпрыгнув, сам сиганул в колодец.
– А-а-а-а-а-а-а! – издал он свой прощальный крик.
В него могли пальнуть, пока он летел, но не пальнули, – вместо этого на его вопль наложился лаврухинский мат и его «а-а-а-а!»
Севка, поняв, что прикрыт от пули Васей, схватился за трос, удёрживавший ведро, и упёрся ногами в стену. Если Лаврухин не сделает то же самое, он сломает мне шею, подумал Фокин, стремительно разворачиваясь задом вверх. Предстояло выдержать удар лаврухинского тела, и он его выдержал, потому что не хотел падать в ледяную колодезную воду.
– Ногами в стену упрись! – прокряхтел Фокин.
– Упёрся! – удобно усевшись на Севку, заверил его Лаврухин.
– Пули не трать, сами утонут! – крикнули наверху.
Стрелять в них не стали, просто перерезали трос, на котором болталось ведро, но это было уже непринципиально, потому что Севка вовремя его отпустил и упёрся руками в скользкую стену.
Опыт скалолазания оказался бесценным. Плюс воля к жизни, как бронёй прикрытая сверху Лаврухиным, вес которого не казался тяжёлым от осознания того, что сверху всё-таки может прозвучать выстрел.
– На восток!!! – заорал наверху Ван Гог. – На восток, суки!
76 
