Лёгкий, ненавязчивый романчик 
181 
И это типичная характеристика большинства серийных убийц, подумал Линли. Это их особый дар: они сливаются с толпой, и никто не подозревает, какое чудовище шагает рядом. Только в фантастических триллерах убийцы рождаются в волчьем обличье.
Масуд завел фургон обратно в гараж. Линли с Нкатой подождали его, и все вместе они вернулись к дому. И когда уже начали прощаться, Линли вспомнил, что один вопрос остался незаданным.
— Мистер Масуд, а как он сюда добирался? — спросил он.
— Простите, что вы имеете в виду?
— Если он планировал вернуться домой на вашем фургоне, то ему нужен был транспорт, чтобы сначала к вам приехать. Железнодорожной станции поблизости, кажется, нет. Вы не обратили внимания, на чем он приехал?
— О да. Он приехал на такси. Пока мы разговаривали, оно ждало на улице — почти напротив моего дома.
Линли переглянулся с Нкатой.
— Вы случайно не разглядели водителя такси?
— К сожалению, нет. Он просто сидел в машине напротив дома и ждал. Никакого интереса к нашим делам он не проявил.
— Это был молодой человек или пожилой? — спросил Нката.
— Я бы сказал — моложе, чем любой из нас.
Фу не стал брать фургон, чтобы поехать на рынок Лиденхолл. В этом не было необходимости. Выезжать на нем со стоянки в дневное время Он не любил, и, кроме того, у Него есть возможность воспользоваться иным видом транспорта, который больше соответствует этой части города — по крайней мере, с точки зрения случайного наблюдателя.
Он убеждал Себя в том, что события последних дней наконец-то показали Ему всю Его силу. Но даже несмотря на то, что остальное человечество начало воспринимать Его так, как Он долго мечтал, Его не покидало ощущение, что ситуация ускользает из-под контроля. Никаких оснований для такого ощущения не было, но в общественных местах Фу все чаще ловил Себя на том, что Ему хочется выкрикнуть во весь голос: «Я здесь, Тот, кого вы ищете!»
Он хорошо понимал законы этой жизни. Чем шире распространялось знание, тем выше становился риск. С самого начала Он был готов к этому. Более того, Ему нравилось рисковать. Но вот чего Он совсем не ожидал, так это того, что факт Его признания распалит потребность внутри. Теперь она полностью поглотила все Его мысли и чаяния.
Он вошел в здание старого викторианского рынка с Лиденхолл-плейс. Торговые ряды давали надежное укрытие: Его присутствие здесь никого не удивит, и если одна из бесчисленных камер видеонаблюдения на пути уловит Его образ, то в такое время суток и в таком месте это не вызовет никаких вопросов.
Внутри рынка под арочным потолком раскинули серебряные крылья готовые к полету драконы: с длинными когтями и алыми языками, огромные твари сидели в каждом углу. А под ними была выложена брусчаткой центральная улица, которая днем закрывалась для транспорта. И магазинчики, расположившиеся по обе стороны, предлагали товары работникам Сити, а также туристам, которые — в другое, более милостивое время года — всегда заглядывали сюда по пути в Тауэр или на Петтикоут-лейн. Рынок пытался соответствовать запросам именно такой публики: в узких проходах можно было найти все, от пиццерии до фотосалона, но особенно часто здесь встречались мясные и рыбные лавки, где продавалась свежайшая продукция к грядущему ужину.
В зимнее же время эта территория почти идеально подходила для целей Фу. Днем она пустовала, за исключением того часа-двух, когда у служащих в Сити наступал обеденный перерыв, а поздним вечером, когда на концах улицы сдвигали тумбы, открывая проезд для транспорта, лишь изредка здесь появлялись машины.
Фу прогуливался по торговым рядам, двигаясь к главному выходу на Грейсчерч-стрит. Магазины работали, но людей в них почти не было. Наибольшую активность покупатели проявляли в таверне «Лэм»: в ее полупрозрачных окнах периодически возникали силуэты выпивающих. Перед питейным заведением пристроился чистильщик обуви. С отсутствующим видом он тер ботинки какому-то банкиру, который воспользовался несколькими минутами, чтобы почитать газету, пока занимаются его обувью. Фу присмотрелся к газете, когда проходил мимо. Вопреки Его ожиданиям, похожий на финансиста тип читал не «Файнэншл таймс», а «Индепендент», и первую полосу газеты украшал заголовок, обычно резервируемый журналистами для супердрам королевской семьи, политических скандалов и катастроф. Заголовок был короткий, но емкий: «Номер шесть». Сразу под ним на полполосы шла нечеткая фотография.
181 
