Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
74 
Разумеется, это теоретически возможно, согласился Линли. Однако, как это чаще всего бывает, в основе подражательных убийств лежит информация, публикуемая в прессе. Только что выяснилось, добавил Линли, что внутри Скотленд-Ярда произошла утечка, но это случилось совсем недавно. Об этом свидетельствует тот факт, что пресса набросилась на цвет кожи последнего тела, а ведь в деле имелись куда более сенсационные детали, которые можно было бы подробно осветить на первых полосах таблоидов. То, как работают журналисты, известно всем: они не станут придерживать даже самые отвратительные и жуткие подробности, если эти детали помогут продать лишние двести тысяч экземпляров издания. Таким образом, все указывает на то, что у газетчиков пока нет этих отвратительных и жутких деталей, и это, в свою очередь, доказывает, что пятое убийство не является подражанием. Это еще одна смерть в цепочке подобных смертей, которые несут на себе отпечатки одного и того же убийцы.
Его-то и нужно найти, и как можно скорее. Линли достало сообразительности обобщить, что сказано было этим утром Хеймишем Робсоном о человеке, которого они ищут: если последнее тело носит на себе следы презрения и гнева, значит, дальше события будут развиваться по нарастающей.
Глава 9
Нката сумел покинуть здание на Виктория-стрит, избежав встречи с помощником комиссара. На мобильный пришло сообщение от секретаря Хильера: «Сэр Дэвид желал бы обсудить некоторые детали предстоящей пресс-конференции», — но он предпочел проигнорировать его. Хильер хотел обсудить со Нкатой детали конференции не более, чем подхватить вирус тропической лихорадки, и подтверждение этому сержант читал в глазах помощника комиссара при каждой встрече. Он устал быть послушной марионеткой, нужной Хильеру для демонстрации равных возможностей для национальных меньшинств среди служащих столичной полиции. Он понимал, что если соучастие в пропагандистских играх продлится еще некоторое время, то он возненавидит свою профессию, своих коллег и самого себя. И это не будет справедливостью ни для кого. Поэтому Нката сбежал из кабинетов и коридоров Скотленд-Ярда сразу после окончания совещания в оперативном центре. Предлогом послужило амбровое масло.
Он без особых проблем перебрался на другой берег реки к Гейбриелс-Варф, дорогостоящему прямоугольнику асфальта примерно посредине между Ватерлоо и Блэкфрайерс — двумя мостами, соединяющими берега Темзы. Это было место для летнего сезона — полностью под открытым небом, с разноцветными гирляндами, натянутыми над площадью, и огнями, светящимися, несмотря на светлое время суток. Но зимой покупателей на торговой площади было немного. Салон проката велосипедов и роликов не привлекал ни одного клиента, и, хотя в маленьких обшарпанных галереях, протянувшихся по периметру бывшей верфи, бродили несколько любителей прекрасного, в остальных заведениях царила тишина. К этим заведениям относились рестораны и кафе, которые летом ломились от наплыва желающих полакомиться вафлями, пиццей, сэндвичами, печеным картофелем и мороженым; сейчас же случайные прохожие по большей части игнорировали их.
Нката нашел «Хрустальную луну» меж двух ресторанчиков, торгующих навынос: слева продавали вафли, справа — сэндвичи. Это была восточная часть верфи, где невзрачные лавки и галереи подпирали задними стенами жилую улочку. Верхние этажи на этой улице в силу какого-то модного поветрия были расписаны ложными окнами, каждое — в своем стиле, так что прогулка здесь казалась моментальным путешествием по Европе. Лондонские окна георгианского периода через четыре шага сменялись парижским рококо, а те, в свою очередь, уступали Венеции дожей. Таким вот образом улочка вносила свой вклад в причудливую атмосферу всей верфи.
«Хрустальная луна» тоже была выдержана в эксцентричном стиле: чтобы войти в магазин, нужно было раздвинуть вышитую бисером занавеску, на которой изображалось звездное небо с куском сыра вместо луны. Нката осилил эту преграду и открыл входную дверь, ожидая, что внутри его встретит одетая в балахон последовательница хиппи, называющая себя как минимум Афродитой, а на самом деле — обыкновенная Кайли из Эссекса. Однако, к своему удивлению, он увидел за прилавком пожилую тетушку в нежно-розовом костюме и с ниткой сиреневых бус. Она сидела на высоком стуле рядом с кассовым аппаратом и листала глянцевый журнал. Рядом с ней горела ароматическая палочка, наполняя воздух запахом жасмина.
74 
