очень нудно 
39 
— На это нет времени, — устало произнес Феррандино. — Французы скоро будут здесь, а их армия превосходит нашу по численности втрое. А теперь у нас нет и денег.
— Французы придут, — мрачно согласился Федерико. — И нам остается лишь сделать все, что в наших силах. Но Джофре Борджа написал своему отцу, Папе. Мы получим для вас войска, ваше высочество. А если я сплаваю на Сицилию, я добуду вам денег вот этими самыми старыми, усталыми руками. — Он драматическим жестом простер руки перед собой. — Клянусь. А теперь мы должны отыскать способ выжить.
Какой-то инстинктивный порыв заставил меня подняться, подойти к Феррандино и преклонить колени.
— Ваше величество, — сказала я, — я клянусь вам в верности как моему суверену и господину. Все, что у меня есть, принадлежит вам. Я полностью в вашем распоряжении.
— Милая сестра, — прошептал он и крепко сжал мою руку.
Феррандино помог мне подняться, и в тот же миг Федерико опустился на колени и тоже принес клятву верности. И то же самое сделали, один за другим, все члены семьи. Нас было мало, нас терзал страх и неуверенность в завтрашнем дне, и голоса наши слегка дрожали, когда мы закричали: «Viva Re Ferrante!»
Но никогда сердца наши не были столь искренними и убежденными, как в тот момент.
Так пришел к власти король Ферранте II Неаполитанский — без церемонии, без короны, без драгоценностей.
Глава 7
После возвращения Феррандино Неаполь оказался переполнен солдатами. Арсенал находился к востоку от королевского замка, рядом с берегом; его защищали старинные, еще анжуйские стены — и более новые, построенные Ферранте и моим отцом. С балкона моей спальни как раз открывался вид на арсенал, и я никогда еще не видела столько пушек и столько железных ядер размером с человеческую голову. Сколько я себя помнила, арсенал всегда был заброшенным местом, заполненным безмолвными пушками, поржавевшими от соли и водяной пыли. Теперь же он был полон суеты и шума: солдаты возились со снаряжением, упражнялись и кричали друг на дружку.
Наш дворец тоже был окружен военными. В зимние дни, когда было не очень холодно и светило солнце, я любила есть на балконе, но теперь отказалась от этой привычки, поскольку вид солдат, выстроившихся на стенах замка с оружием на изготовку, действовал на меня удручающе.
Каждое утро к Феррандино являлись его офицеры. Он целыми днями сидел в кабинете, прежде принадлежавшем его деду, обсуждая с принцами и старшими офицерами возможную стратегию. Феррандино было всего двадцать шесть лет, но морщины на его лбу могли принадлежать человеку куда более старшего возраста.
О наших военных планах я знала только то, чем со мной делился Альфонсо, часто присутствовавший на этих совещаниях. Он рассказывал, что Феррандино издал королевский декрет о снижении налогов на дворян и пообещал награду и возвращение земель тем, кто останется верен короне и вместе с нами будет сражаться против французов. В народе ходили слухи, будто наш отец добровольно отрекся от трона в пользу сына и удалился из Неаполя в монастырь, замаливать свои многочисленные грехи. Тем временем мы ждали известий от Папы и испанского короля, рассчитывая на их войска. Феррандино и братья-принцы надеялись, что декреты повлияют на баронов и те пришлют своего представителя с обещанием поддержки. А вот чего Альфонсо не говорил, но что мне было совершенно ясно, — так это того, что в основе всех этих упований лежало глубокое отчаяние.
С каждым днем вид у молодого короля делался все более затравленным.
Ну а пока что Альфонсо и Джофре упражнялись в фехтовании, чтобы ослабить терзавшее всех нас напряжение. Альфонсо был куда лучшим фехтовальщиком: его обучали на испанский манер, да и просто он был куда способнее от природы, чем мой невысокий муж. Он произвел на Джофре сильное впечатление, и они быстро стали друзьями. Поскольку Джофре всегда стремился понравиться своему окружению — а теперь в него входил и мой брат, — он стал обращаться со мной с большим уважением и перестал наведываться к куртизанкам. Мы трое — Альфонсо, Джофре и я — сделались неразлучны. Я смотрела, как двое моих мужчин фехтовали на незаточенных мечах, и подбадривала их обоих.
Я очень дорожила этими радостными днями в Кастель Нуово, но радость моя была отравлена: я знала, что долго они не продлятся.
Конец настал на рассвете, когда я проснулась от взрыва, встряхнувшего пол вместе с моей кроватью. Я отбросила одеяла, распахнула дверь и выбежала на балкон, едва осознавая, что донна Эсмеральда уже очутилась рядом со мною.
39 
