очень нудно 
49 
— Эти времена прошли, — печально произнесла мать. — Он не помнит, как попал сюда, и совершенно не понимает нынешнего положения дел. Вам потребуется дипломатичность и терпение, чтобы получить сокровища обратно.
Она открыла дверь.
За дверью оказалась большая комната почти без мебели. Самой примечательной ее деталью было широкое арочное окно от пола до потолка; из него открывался чудесный вид на гавань Мессины.
У противоположной стены стояло очень большое деревянное кресло, украшенное искусной резьбой. Над ним висел массивный кованый железный канделябр с двумя десятками тонких свечей. Вместе они напоминали трон под балдахином. В кресле сидел мой отец.
Его вид испугал меня. Его волосы из черных сделались почти седыми, а лицо — мертвенно-бледным, как у человека, избегающего солнца. Он сильно похудел, и его королевское одеяние — синий шелковый камзол, вышитый золотом, с орденской лентой, украшенной медалями за Отранто, — болталось на нем, словно на вешалке.
Он безучастно смотрел в окно. Когда мы вошли, он удостоил нас лишь мимолетного взгляда, как будто по-прежнему видел нас каждый день, как будто он никогда не покидал Неаполь под покровом ночи.
— Ну? — властным тоном поинтересовался он. А после паузы, когда все мы, даже вспыльчивый Федерико, продолжали безмолвствовать, он раздраженно топнул ногой. — Нечего торчать тут, разинув рот! Поклонитесь и обратитесь ко мне, как подобает!
Глаза Федерико вспыхнули гневом. Проигнорировав предостерегающий взгляд Трузии, он шагнул вперед.
— Я не стану кланяться. Но я обращусь к тебе, как подобает, ваше высочество. Ибо именно этим ты и являешься: ты принц, отказавшийся от права быть королем.
Отец побагровел от ярости. Он устремил обвиняющий перст в сторону своего брата и обратился к остальным:
— Схватите этого человека и накажите за дерзость! На миг снова воцарилась тишина. Федерико с холодной усмешкой смотрел на отца.
— Твои приказы здесь не имеют силы, Альфонсо. Ты что, забыл? Ты отказался от трона. Ты бросил нас самих разбираться с французами и уплыл с Трузией сюда. Ты потерял право на корону, когда бежал, как трус, и украл деньги, которые нужны были Феррандино на содержание армии.
Отец вскочил, сверкая глазами.
— Я — король обеих Сицилии, и ты будешь обращаться ко мне с должным уважением!
— Хватит корчить из себя сумасшедшего! Неаполь и Сицилия уже несколько поколений как разные королевства! — с пылом возразил Федерико. — Теперь король — твой сын, и тебе следует на коленях просить его о милосердии, потому что ты совершил не что иное, как предательство!
Лицо отца исказилось от гнева.
— Лжец! — закричал он. — Стража!.. Он с негодованием повернулся к Трузии.
— Где стражники? Пусть они схватят этого человека!
— Все стражники ушли, — тихо ответила Трузия.
— Слушай меня внимательно, — сказал Федерико. — У тебя есть всего один способ спасти свою жизнь. Скажи нам, где находятся сокровища короны, и мы оставим тебя в покое.
— Ты не только лжец, но еще и вор, — глумливо произнес отец. — Ты хочешь украсть мою корону. Мой меч! Трузия, принеси мне меч!
Охваченный возбуждением, он отошел от кресла и замахнулся на Федерико. Тот уклонился от удара, но терпение его лопнуло. Братья сцепились и принялись бороться, испепеляя друг друга взглядами; оба тяжело дышали, пытаясь вырваться из хватки друг друга.
— Ты такой же сумасшедший, как отец! — крикнул Федерико. — Даже хуже!
— Я сам тебя убью! — пронзительно выкрикнул мой отец. Тут вмешался Альфонсо и с помощью Франческо разнял драчунов.
— Уберите его с глаз моих! — крикнул отец и вернулся на свой воображаемый трон.
Мадонна Трузия поспешно бросилась к нему и принялась что-то шептать ему на ухо. Потом она отошла туда, где Альфонсо и Франческо все еще пытались успокоить Федерико.
— Он сейчас слишком возбужден, — сказала она. — Придется попробовать по-другому.
Она жестом попросила нас удалиться, потом вернулась к отцу и принялась успокаивающе поглаживать его по руке.
Федерико, ворча, позволил вывести себя за дверь. Там мы принялись размышлять, что же нам делать дальше.
— Логика здесь не поможет, — сказал Альфонсо. — Его невозможно убедить разумными доводами. Нам придется играть с ним по его правилам, чтобы получить то, что мы хотим.
— Он слаб, — возразил Федерико. — Обвиним его в измене, покажем ему веревку, и он сломается.
49 
