очень нудно 
52 
– Тьфу! Немедленно меняй курс на Приозерье!
– Нет, это ты рули в Павловский лес. У меня отличный домик, печка и погреб с запасами консервированных грибочков.
– Щитовая хибара у тебя, а не домик! Вместо печки – буржуйка, вместо погреба – подпол, а грибочки урожая семьдесят первого года! Коз-зел!
– Я?!
– Это я не тебе. Подрезал тут один урод. Так вот, а у меня, дорогая, хоромы из кирпича, огромный камин и уютненький погребок, где вина и консервов хватит не на один месяц.
– Ты думаешь, нам придется скрываться не один месяц?
– Может быть, даже не один год. Не забывай, чей труп нашли в ванной. Рули немедленно в Приозерье!
– Ну уж нет, едем в Павловский лес. У тебя вино кислое, огурцы не хрустят, варенье горчит. А в моем подполе капуста божественная, вино обалденное, а рыжики я собирала нынешним летом, а не в семьдесят первом году! На моих запасах мы продержимся несколько лет!
– Ну и сволочь же ты, подруженька! Стерва.
– Ты тоже, милая, не подарочек.
– В Приозерье!
– В Павловс… а-а-а-а-а!
– Эй, что стряслось?! Эй, почему такой грохот?! Я согласна ехать хоть в Мухосранск, Верунь! Что значит «а-а-а»?! Эй… Эй, кто-нибудь!
– Алло, с кем я говорю?
– Это я, я, подруга Веруни! А вы кто?! Что с ней случилось?
– Она попала в аварию. Я свидетель, Игорь Петрович. Здравствуйте! Ваша подруга на полном ходу врезалась в мусоровоз.
– А-а-а!
– Да не орите вы так! У нее этого ходу было-то всего километров тридцать! Да и подушка безопасности в ее «Тойоте» сработала.
– Она жива? Ы-ы-ы-ы…
– Да жива, жива! Прическу помяла, палец на руке сломала и, кажется, пару ребер.
– Ы-ы-ы-ы!
– Да не ревите! Все обойдется. Вот и «Скорая» уже подоспела, сирену слышите?
– Я слышу голос Веруни! Что она говорит?
– Требует священника, обязательно симпатичного и не старше пятидесяти лет.
– Ы-ы-ы-ы!
– Не ревите! Месяц в больнице – и ваша подруга будет как новенькая.
– Передайте ей…
– Что?!
– Передайте ей обязательно, что вино у нее отличное, огурцы хрустящие, а варенье самое сладкое в мире, ы-ы-ы-ы!
Кто-то сунул в почтовый ящик целую пачку газет.
Дина забрала их, выгуляв Пантагрюэля, и теперь раздраженно перебирала, бегло прочитывая статьи о вчерашнем кошмаре.
«Мокрый» подарок к Восьмому марта», «Кто утопил и зарезал звезду?», «На Арбате, на Арбате Инночка гуляла…» – заголовки были бездарные, «желтые», впрочем, и тексты тоже. Из них следовало, что в последнее время у Покровской в личной жизни намечались крупные неприятности. Муж Инны, Андрей Гнедулин, собирался подать на развод, причиной которого стали якобы слишком близкие отношения Инны с ее подопечным Игорем Григом. Григ был молодым, подающим надежды талантом. Вернее, надежды Григ уже оправдал, победив на нескольких международных песенных конкурсах и собирая на свои концерты огромные толпы. Он обладал слащавой внешностью и таким же слащавым тенорком, которые беспроигрышно котируются у девочек до семнадцати и у дам после пятидесяти. Инна сделала ставку на вечную любовь неустроенных женщин к «маленьким принцам» и не проиграла. Для Гнедулина, который просто из некоторого шутовства давал ей первоначальные деньги на раскрутку певца, это стало неожиданностью. Он вовсе не собирался делать из жены бизнес-леди, да еще в шоу-бизнесе. Когда Инна начала сама зарабатывать огромные деньги, когда ее известность и популярность перестали уступать популярности шоу-звезд, Гнедулин забил тревогу, но было уже поздно… Примерной жены, место которой на кухне, в спальне и в церкви, – не получилось. У Инны было столько дел и забот, столько тусовок, конкурсов, фотосессий, теле– и радиоэфиров, что Гнедулин чаще видел жену на телеэкране и на страницах глянца, чем дома. Рожать наследников, в которых немолодой олигарх очень нуждался, Инне Покровской было катастрофически некогда. Муж схватился за голову, но было поздно. Откуда Гнедулину было знать, что простая маникюрша, которую он пять лет назад привез из провинциального сибирского городка, окажется такой хваткой, дерзкой и хитрой. Откуда ему было знать, что у девочки с пилочкой для ногтей появятся железная хватка, стальные нервы, умение плести блестящие интриги и талант выбивать деньги.
Гнедулин терпел полгода, год, полтора… Он успел миллион раз пожалеть, что дал Покровской первоначальные деньги на раскрутку молодого хлыща. Гнедулин раздраженно просматривал прессу, смотрел телевизор, не успевая отслеживать события и тусовки, где его благоверная неизменно появлялась в обществе субтильного, холеного, наглого Грига. И хоть внешность и данные мальчика были скорее во вкусе старых педерастических сластолюбцев, Андрей Андреевич стал ревновать жену к зажженной ею звезде.
52 
