25 
– Если мы это сделаем, ларатцы выжгут наши планеты до основания, не оставив на них ничего живого, – хмуро ответил вместо президента госсекретарь.
– И вас в том числе, – злорадно добавил Родерик, наслаждаясь растерянностью на лице «тощей суки». – К тому же, убийство императора технически невозможно – его защищает искин БК, прикрывая каким-то неизвестной природы полем.
– А вы чему радуетесь?! – вызверилась на него та. – Думаете, вас пощадят?! Держите карман шире!
– Нужно договариваться с Империей! – отрезал президент. – Дамы и господа, вы все понимаете, что нам сейчас не справиться даже с атакой ларатского флота, не говоря уже о присоединении к нему имперских крейсеров во главе с этим белым монстром.
– Мы пытались, – обреченно махнул рукой Колхайн. – Наши курьерские корабли даже не подпустили к Ларату, под угрозой уничтожения отконвоировав их к границе. Ларатцы не собираются говорить с нами, особенно теперь, когда мы слабы.
– А кто виноват в том, что мы сейчас слабы? – язвительно поинтересовался Родерик. – Не я ли вам говорил, что не стоит лезть в авантюру? Но вы предпочли поверить подслушанному в ларатском посольстве… Вас поимели, как портовых шлюх! Почему никто не подумал, что это может оказаться ловушкой? Вы поверили потому, что вам очень хотелось в это поверить! И проиграли! Вы совершили ошибку, а это – хуже преступления! Если бы не идиотское нападение на Росс, у нас сейчас был бы в руках достаточный для обороны флот с опытными экипажами!
– Вы правы, – закусив губу, признал госсекретарь, что явно далось ему нелегко. – Но это в прошлом, а нам нужно выжить сейчас. И исходить придется из имеющегося. Поэтому давайте прекратим пререкаться и займемся, наконец, делом. Нам сегодня нужно принять несколько очень важных решений, от которых будет зависеть буквально все.
– Именно, мистер Колхайн, именно, – с одобрением кивнула Синтия Моак. – И у меня есть одно предложение. У нас проблема с обученными экипажами для боевых кораблей. У нее есть решение.
– Какое? – подалась вперед Элизабет Харди.
– Сейчас объясню. Среди планет бывшего Объединения есть еще одна, имеющая свои корабли и множество опытных капитанов.
– Вы говорите о Фаргосе, что ли? – делано удивился Родерик. – Но это же пираты!
– И что с того? – Моак наградила его презрительным взглядом. – Они такие же бизнесмены, как мы, только более откровенные, не скрывают свою сущность под фиговым листком. Им нужно дать понять, что после уничтожения наших планет, россы займутся ими, и займутся жестко. Фаргосцы давно не решаются залезать на ларатскую территорию, хорошо помнят карательные рейды ларатского флота. К тому, мы может дать пиратам дополнительный стимул – деньги. Кто мешает нам очень хорошо платить за участие в войне? Да и добычу пообещать…
– А что, это вполне здравая мысль, – вскинул брови госсекретарь. – У меня есть контакты среди глав кланов.
– У меня тоже, – с кривой усмешкой призналась Моак.
– Да и я могу кое с кем поговорить, – неохотно процедила Харди.
– А выходы на клан Теней у вас есть? – язвительно поинтересовался Родерик. – То есть, на Старший клан?
– Нет, – вздохнул Колхайн. – Придется искать, без их согласия ни один другой клан на нашей стороне не выступит, невзирая ни на какую прибыль.
– Не надо искать, я напрямую контактирую с Келхом Норисом, веду с ним дела не первый год, – президент говорил спокойно, но в его глазах заметна была легкая насмешка.
Остальные трое ошарашенно переглянулись – все они не первый год искали подходы к Норису, но так и не смогли найти. Пиратский главарь отличался звериной осторожностью и не шел на контакт ни с кем, кому не доверял. Каким же образом этот увалень, которого никто не воспринимал всерьез, сумел заинтересовать Нориса? Похоже, он не так прост, как кажется.
– Это очень ценно, – осторожно заметил Колхайн. – Как вы думаете, Норис согласится?
– Если ему будет выгодно и не слишком опасно, по крайней мере, для него самого. Но прошу учесть, что иметь дело он будет только со мной лично – мне он относительно доверяет, поскольку я его ни разу не подводил и всегда держал данное слово. В пиратской среде не заключают договоров, там ценность имеет только данное при свидетелях слово. И если человек его хоть раз нарушит, то во второй раз ему такая возможность не представится.
Президент говорил очень спокойным тоном, он вообще казался скучающим, но все понимали, что это не так, что он старается не сообщить лишнего. Все верно, никто не любит делиться своими козырями. Бизнесмены понимали это, как никто другой.
25 
