86 
– Губернатор в сильнейшем нервном шоке после двенадцатичасовой отсидки в выгребной яме.
– Что он там делал?! – ошалел от такого известия Колхайн.
– Этого никто не знает, – развел руками президент. – Державшие его там люди утверждают, что действовали по личному приказу мисс Моак.
– Я не отдавала такого приказа, сколько можно повторять!!! – та просто затряслась.
– А что говорит директор АНБ?
– Его вместе с начальником следовательского отдела поместили в сумасшедший дом, взяв на кухне ресторана, где все сотрудники АНБ готовились к банкету, – Родерик с трудом сдержал смех. – Они сказали, что организуют банкет по моему распоряжению, но я такого распоряжения не отдавал. Санитары не обратили внимания на слова директора АНБ о том, кто он, решив, что это еще один буйный псих. Обнаружить обколотых транквилизаторами аэнбешников удалось только сегодня утром, да и то случайно. Правда толку от них сейчас никакого…
– Ничего не понимаю… – Колхайн по очереди обвел остальных растерянным взглядом.
– Вы думаете, мы понимаем? – скривилась Харди. – Все вокруг вдруг словно взбесилось. Ясно только одно – это очень успешная хакерская атака на комп-сеть столицы. Но до сих пор считалось, что подобное невозможно. Все наши спецы разводят руками, не будучи в состоянии найти хоть какие-то следы. Возникает ощущение, что все это проделал какой-то злой дух, а не человек.
– Каков ущерб?
– Около двадцати миллиардов. Это только по предварительным подсчетам.
– Почему так много? – изумился Колхайн.
– Все товары, включая ювелирные изделия, из магазинов столицы были бесплатно розданы населению продавцами, – объяснил Родерик. – Они получили на это распоряжения владельцев, которые, как вы сами понимаете, ничего такого не приказывали.
– Хорошо хоть банки уцелели… – хмуро сказала Харди. – Но я подозреваю, что неизвестные хакеры о них просто забыли.
– Весело тут у вас… – поежился Колхайн, представив себя на месте новейрцев. – Мы с подобными проблемами пока не сталкивались.
– Пока? – обратил внимание на его оговорку президент. – Почему пока?
– Я подозреваю, что это росская диверсия. Нам удалось уничтожить две их диверсионные группы. К сожалению, живыми никого взять не удалось. Очень похоже, что это активизировалась староимперская СБ. Я перешерстил наших безопасников за то, что никто не подозревал о ее существовании, многие в отставку вылетели. Но на след имперцев наши службы выйти так и не смогли.
– Наши тоже… – тяжело вздохнула Моак. – Хорошо, сволочи, работают, я бы их с удовольствием перекупила, никаких денег не пожалела. Но им, видимо, император очень хорошо платит. Он, паскуда, нас ограбил умно.
– А что говорит ваш аналитический отдел? – поинтересовался Колхайн. – Я помню отчеты некоего Сейла, они были просто великолепны.
– Сейл бесследно исчез во всей этой неразберихе. Вообще-то там история темная. Его подозревали в каком-то хулиганстве, арестовали, слегка побили, чтобы поучить уму-разуму, потом посадили на гауптвахту. Однако после всего случившегося в камере лейтенанта не обнаружили.
– А что же там обнаружили?
– Кучи дерьма и множество коробок с пиццей, – невозмутимо сообщил Родерик.
– С пиццей? – ошарашено переспросил госсекретарь.
– Именно, – подтвердил президент. – Причем заказ был оплачен со счета гауптвахты. Тысяча коробок пиццы. Начальник финансового отдела бьется в истерике, крича, что он ничего не заказывал.
– Если Сейл попал в руки имперской СБ – это катастрофа… – мрачно констатировала Моак. – Он слишком много знает и, что еще хуже, умеет. Знаете, считаю, что нужно ускорить эвакуацию на базу «Z». Не хотелось бы мне оказаться в руках имперских костоломов…
– А кому хотелось бы? – нервно вздрогнул Колхайн. – Особенно после того, что мы сделали. На Россе умерло уже больше пяти миллионов человек. Чего-чего, а этого император точно не простит. Знаете, как он казнил небезызвестного вам Федора Каратича всего лишь за попытку сделать честный бизнес?
– Нет, – подалась вперед Харди, ее, как садистку, такие вещи всегда интересовали.
– Его прилюдно колесовали. Знаете, что это такое?
– Бр-р-р… – все вздрогнули, подивившись про себя выдержке оставшегося невозмутимым Родерика.
– Давайте все же обсудим деловые вопросы, – предложил президент. – Я согласен на эвакуацию в последнем эшелоне, чтобы координировать оборону. Но считаю, что начать эвакуацию нужно не позже, чем через десять дней, не то можем не успеть. А что нас тогда будет ждать – о таком лучше и не думать…
86 
